— Кто-кто? — удивились мы хором.
— Некий морской офицер, который решил развлечь меня рассказами, как они ловили крыс на корабле в дальних походах. Надо сказать, у вас, человеков, удивительные представления о рационе. Эльфы берут с собой кур или баранов.
— Кхм. Я думаю, что не ради еды они их ловили, а чтоб те не испортили продукты.
— А… и просто выкидывают за борт? Какое расточительство!
Мы с удивлением посмотрели на Бейлира, который состроил совершенно серьезную физиономию, но не выдержав, прыснул.
— Тьфу ты, — насупилось Лавронсо, но тут же просияло снова: — Тебе стихи читали! Я слышало!
— Стихи? Эльфийке?! — опешил Аларик.
Его можно понять. Даже маститые человеческие поэты не решались побеспокоить эльфов своими творениями.
— Да, — гордо ответил Бейлир, но я видела, что он сам едва удерживается от смеха. — Послушайте!
И сложив брови домиком, изображая таким образом возвышенное настроение, с чувством прочитал:
— Любовь, как кровь, течет невидимой струей, В сердце боль, страстей свирепейший прибой. Судьба играет с нами злую партитуру, Где кровь с любовью вместе горькая микстура.
— Нееет!!! — мы замахали на Бейлира, который явно наслаждался маленькой местью.
— А вот, представьте, экспромт другого молодого человека:
Скажи, прекраснейшая роза, Достойны ли мои записки Глубоких глаз твоих, как звезды, Твоей задорной милой…
— Лавронсо, молчать!!! — заорала я, пока дварфо, уже открывшее рот, не добавило свой конец, наверняка отличавшийся от оригинала.
Смеяться больше никто не мог, только стонать.
Когда похлебка была съедена, бутылка вина, найденная в запасах Стрекозы, выпита, а существа вокруг костра не скрываясь зевали, мы стали расходиться. Лавронсо взяло на себя первое дежурство. Я задержалась возле него:
— Спасибо, что пошло с Бейлиром на этот бал. Я понимаю, тебе было невыносимо скучно…
— Скучно? — шепотом засмеялось Лавронсо. — Гарни, кислый побитый жизнью лорд — это автор монографии “Влияние степных народов на декоративное искусство Вавлионда”, а скучнейшая мать семейства — маг-лекарь с тремя звездами. Она нацепила на левое запястье горсть побрякушек, чтоб браслет маг-лекаря не бросался в глаза, но мы с час проболтали об особенностях магии при закрытии внутренних кровотечений. А лорду я рассказало, какие штуки видело у дальних степняков, даже нарисовало ему чуток. — Лавронсо хитро глянуло на меня. — Остроуху не говори, ага? Расстроится.
Глава 47
Утром мы с Секирд собрались в поход. Хитру не брали. Она в прошлый раз нашла подходы к особняку по зарослям, и сегодня мы не станем тащить лисичку в такую дальнюю дорогу. Просить подвезти нас мы никого не будем, чтоб не оставлять следов.
В селении мы купили несколько кочанов капусты, морковь, ковригу хлеба и круг колбасы, и двинулись дальше. Хлеб и колбасу взяли для себя, остальное для дела.
Особняк в Зеленополье был двухэтажным белым домом, стоявшим минутах в десяти от ближайшего селения, небольшого, но, думаю, достаточного, чтобы оттуда нанимать прислугу и доставлять свежие овощи. Я понимаю, что подкупило Меркатов: дом был окружен высоким забором, наполовину каменным, наполовину металлическим с острыми пиками по верху. Перелезть, конечно, можно, но чтоб сделать это быстро, нужна неплохая подготовка. А медленно — охрана заметит.
Охрану девушки увидели еще в прошлый раз. Во дворе стоял отдельный флигель для охранников, конюшня, а вот это здание совсем новое и выглядит как большой сарай. Наверняка для мобилей.
Я села на пригорок, удачно поросший кустами, и принялась зарисовывать увиденное. Секирд должна подкрасться с той стороны, где небольшой сад. Если с девочкой гуляют, то там. С ее зрением она рассмотрит все лучше, чем я.
— Ну что? — спросила я ее полчаса спустя, когда она подкралась ко мне из кустов.
— Дерик был прав. Распорядок дня девочки не изменился. В одиннадцать утра ее вывели из дома, ровно в полдень завели обратно.
— Значит, можно рассчитывать на то, что будить ее будут в восемь.
Я нанесла еще несколько штрихов на рисунок.
— Как думаешь, добьет отсюда Бейлир до ворот?
— Конечно. Для него это ерунда.
Я кивнула. Это сходилось с моими мыслями.
Обернув художества в тряпицу, я припрятала их на дно корзины под овощами. Поднялась на ноги, отряхнула юбку, и мы с Секирд пошли по полю вокруг поместья. Стоило еще заглянуть на задний двор.
Внутрь нас пустили, хоть и с некоторой опаской. Неприятный тип маячил за плечом, пока я торговалась с кухаркой, пристроив часть моркови и всю капусту. Всхлипнув носом, "парнишка-орчонок", который тащил мешок, попросил промочить горло, и Секирд ненадолго позвали внутрь.