— Где остановились?
— Еще нигде.
— Я живу наверху, там есть комнатка с кроватью. Делали для прислуги, но у меня приходящая. Хочешь?
— Конечно! — я и правда обрадовалась, что не придется искать комнаты в незнакомом городе.
Одри вынула из шкафчика две чашки и пакет. По запаху можно было угадать свежую сдобу. Рядом блестел чайник, за ним выстроились банки со сборами: травяными, цветочными, и кажется, я даже кусочки сушеных фруктов рассмотрела.
— В кои-то веки по-женски посидим. Эти клуши моим обществом брезгуют, — хмыкнула Одри, устанавливая чайник на нагревательный артефакт. — Как узнали, что я была в армии, так все, от ворот поворот.
— Но лечиться ходят.
— А куда им деваться? На всю округу только я лекарь с магией, да еще диплом из столицы. Одна мамаша, было, раскричалась, что, мол, не поведет детей к этой... падшей женщине. Отвела в городскую лечебницу к Лагинсу. Так на следующий день прибежала ко мне, еще пуще орала, мол, спасите ребенка. Этот коновал красную лихорадку не распознал. Сказал, что простыл ребеночек, надо чаю с медом попить, и все пройдет. И ведь без магии можно определить, вот же неуч!
Она разлила отвар, мы взяли по чашке, Одри прихватила кулек с мелкими булочками, и мы вернулись в зал рядом с пациентами.
— Они точно спят?
— Точно. Я даю вечером укрепляющий сбор, у которого побочный эффект — сильная сонливость. Но это к лучшему, пусть спят, а не буянят от скуки. Помощницу днем чуть до слез не довели. Мне ладно, я в полку еще не таких видала, а ей тяжело.
— Слушай... прости за вопрос, а как ты в армию попала?
— Думаю, как и ты в порученцы.
— Меня жених привел.
— Ого, — Одри тихо присвистнула. — Нет, я не так, мне деньги были нужны. Нас у родителей трое, и все девки. Отец умер, когда я только в академию поступила. Хорошо, что плату на учебу сразу за все годы отдали, и приданое всем загодя отложили. Через год мать привела нового мужа. Вроде, сначала ничего было. Потом я приехала, посмотрела, и поняла, что девок надо оттуда забирать. А куда? Одной пятнадцать, другой семнадцать. Моего приданого как раз хватило на год пансиона для обеих. Но год прошел, и снова-здорово, платить надо, одной за пансион, другая в университет подалась. У меня денег больше нет. Они уж хотели свое приданое вытаскивать, но я запретила. Не дело девчонкам без гроша оставаться.
Я отхлебнула отвар. Да, старшая сестра, как она есть. Ей без гроша, значит, нестрашно, а младших нужно оберегать.
— У меня как раз выпуск подошел. Я иду к нашему профессору и спрашиваю, мол, куда посоветуете, чтоб сразу деньги были и на одно, и на другое, и еще мне хоть как прожить осталось. Тот вздыхает и говорит: была бы я парнем, отправил бы меня младшим полковым лекарем, здесь часть скоро уходит на границу. Знаешь же, на севере нет-нет да и полезут. Я прикинула, что из жалованья смогу все оплатить, а сама и так проживу, в походе полк всем обеспечат. Ну и насела на него. Профессор отнекивался, но в конце концов сдался. И совет дал. Он возрастом был как дед мне. Вот и дал совет, будто родственник. Говорит, присмотрись к майорам. К полковнику не надо, они переборчивые больно, а с майором, если закрутишь, сразу договорись, чтоб три года при нем была. Тогда никто больше не тронет.
— Ох... И ты ради сестер пошла в полк?
— Ой да ладно, ты хоть девочку не строй. Ну пошла и пошла, я ж не шлюхой обозной к ним пристала. Зато одной сестре деньги на пансион, второй на учебу. Теперь одна при аптеке порошки толчет, полгода как замуж вышла. Вторая в пансионе училкой осталась, недавно виделись. А полк... что полк. Там четыре майора было. Четыре! И все молодые, кровь с молоком. Это полковнику можно пузо отращивать, а майоры — ух! все при них. Ты думаешь, у обычной ба... дамы из городка вроде этого много женихов? Хорошо, если из двоих выбирает, а то выходят за первого, кто посватается. — Она невесело усмехнулась. — Если б мои девки приданое потратили, то пришлось бы копить новое годами или идти замуж за мелкого лавочника, и то всю жизнь попрекал бы, что голытьбу взял. Я как подумала...
Она дернула углом рта и откусила булочку — заесть неприятные мысли. Отхлебнув отвара, Одри продолжила:
— В полку вокруг меня все четверо майоров павлинами вышагивало. Капитаны тоже, но на тех я не смотрела, не сдюжили б они меня у других вояк отбивать. Я приглядывалась, пока на квартирах стояли, и выбрала одного майора, кто больше других по душе пришелся. Договорилась с ним, мол, в храм не тащу, но если я с тобой, то на весь срок.