— Халцедон... — я пыталась вспомнить, что я о них слышала. — Кажется, это не самый сильный дом.
— Это один из низших, — усмехнулось Лавронсо, — потому и принимают безбородых. Эй, подельщик, поедешь к дварфам? Там тебе какие хошь кристаллы будут, коли покажешь, что в породах понимаешь. У дварфов тебя никто не достанет.
Безбородыми дварфы называли всех недварфов. Даже если человек не брился годами, и его растительности мог позавидовать любой горный житель, все равно — безбородый. Подельщиками для дварфов были все, кто не добился звания мастера — у дварфов, конечно же. Видно, артефактор знал о горном арго, и ничуть не обидевшись, задумался:
— Возможно, это было бы прекрасным выходом, но я не уверен, что смогу жить, не видя солнца.
— Пф... кто тебе такую дурость сказал, что дварфы наверх не ходят? Есть у нас места для гуляний. Халцедоны с Аметистами, Цитринами и Лазуритами долину делят. Коль понравишься, дадут тебе квартирку прям у выхода, может, даже с окошком наружу, у дварфов это так себе жилье считается. Я, как от своих Аметистов ушел, у Халцедонов осесть попытался, но не сложилось, слишком близко к моим. А тебе там хорошо будет.
— Да, вы правы, это вполне и вполне возможно. Вполне.
— Вот только ехать туда сколько, если на мобиле? — подала я голос.
— Если на мобиле, то не доехать, твоя таратайка по предгорьям не пройдет. Но туда и не надо. Доедем до Боулесина, а там есть Халцедонова община. От Боулесина до гор всего ничего, вот и обосновались, обозы водят, торгуют, из камня всякое режут, механичат помаленьку. Доставят нашего подельщика своим манером. Когда что ценное везут, на охрану не скупятся.
Я помнила дварфов-механиков по годам в Боулесине, и с мобилем я познакомилась в дварфской мастерской. Познакомилась и влюбилась в эти механические чудовища. Тогда я и представить не могла, что через несколько лет буду двигать рычаги внутри одного из них, да еще такого большого.
Вслед за воспоминаниями пришло осознание, что мне впервые за столько лет придется вернуться в Боулесин. Я поморщилась, и это не укрылось от Лавронсо и Бейлира, но мои умные компаньоны не стали ни о чем спрашивать.
— Если доктор Лигатрик согласен, мы едем в Боулесин, — кивнула я. — Секирд, будь добр, принеси карту.
Артефактор был согласен, и мы склонились над путаницей вавлиондских трактов и дорог, стараясь рассмотреть названия в свете костра.
— Кратчайший путь через столицу, но туда мы не поедем.
— Не поедем, — подтвердил Бейлир. — В нашем весьма непростом положении надобно выбирать дороги, поболее удаленные от престольного града.
Я прочертила пальцем путь, который покидал центральную провинцию, спускался к югу и сельскими дорогами в окружную подбирался к баронству Боулес. От взгляда на надпись меня все еще дергало внутри. Я столько лет старалась держаться от этого уголка королевства подальше, но у судьбы странные шутки.
— Около недели, — Лавронсо взъерошило пух на подбородке. — Получится?
Я пожала плечами:
— Или получится, или нет. Завтра с утра разложим по кошелям деньги, и всем держать монеты и документы ночью рядом, днем при себе. Если начнется заварушка, уходите кто куда может. Хитр, Секирд, в пекло не суйтесь. За нами теперь охота с двух сторон.
— Как же я без вас... — Хитра смотрела на меня несчастными глазами.
— Пока на свободе, есть шансы.
— Да, дети, — кивнул Лавронсо, — ежели что, уходите.
Секирд поджала губы, но ничего не сказала.
— Ты тоже, — повернулась я к нему.
— Я? — вскинулось дварфо.
— Ты, ты. Тебе за нас отвечать незачем. Если что серьезное, лучше за детьми присмотришь, чем зря геройствовать.
Дварфо что-то проворчало, но Секирд успокаивающе тронула его за плечо.
Артефактор нервно забегал пальцами, поглядывая на дорогу, но понял, что с нами все же безопаснее, чем без нас.
— Доктор Лигатрик, полагаю, излишне упоминать, что до Боулесина вы не показываетесь на виду. Я сомневаюсь, что бандит привлечет к вашим поискам серьезные силы, и скорее всего, он не станет докладывать нанимателям, что так опростоволосился, но по своим коллегам пустит сведения, и к чужакам, подходящим под ваше описание, станут присматриваться.
Доктор испуганно и удрученно кивнул.
Улучив минуту, я шепнула Хитре, что ей теперь придется спать в человеческом обличьи. Бейлир отправил ее на свою лежанку, как она ни упиралась, а сам устроился снаружи, завернувшись в плотные одеяла и повесив полог. Лавронсо, не желая ударить в грязь бородой перед лицом эльфа, присоединилось к нему, разложив одеяло рядом.