— Брр, — сказала я. — Как это ты умудряешься оставаться горячим, точно булочка, в одном лишь килте?
— На мне еще и рубашка, — заметил он и улыбнулся, глядя на меня сверху вниз.
Так мы стояли, прижавшись друг к другу и наслаждаясь теплом. В коридоре слышалось шарканье веника, горничная приближалась к нашей двери.
Джейми слегка вздрогнул и прижался ко мне еще плотней. Путешествовать зимой трудно: на то, чтобы добраться от аббатства Святой Анны де Бопре до Гавра, потребовалась целая неделя. На постоялые дворы мы попадали поздно вечером, промокшие, грязные и дрожащие от холода и усталости, по утрам меня тошнило, а потому мы практически не прикасались друг к другу со времени последней ночи, проведенной в аббатстве.
— Идешь со мной в постель? — тихо спросила я.
Он колебался. Сила его желания была очевидна, я ощущала это сквозь ткань килта, но он так и не обнял меня.
— Гм… — нерешительно буркнул он.
— Ты ведь хочешь, верно? — спросила я и просунула холодную руку под килт, чтобы убедиться.
— О!.. Э-э… да… Да, хочу.
Рука получила бесспорное доказательство. Он тихо застонал, рука скользнула чуть ниже, между ног.
— О боже… Не надо, англичаночка. Иначе я от тебя никогда не оторвусь.
Он крепко обхватил меня длинными руками, а я вжалась лицом в складки его белоснежной рубахи, слабо пахнущей крахмалом, который брат Альфонс из аббатства использовал при стирке.
— А зачем отрываться? — пробормотала я. — У тебя же есть еще чуточка времени, правда? До доков совсем недалеко…
— Да дело не в том, — ответил он, поглаживая меня по растрепанным волосам.
— Я что, слишком толстая?
На деле живот у меня оставался таким же плоским, как и прежде, я была даже худее из-за тошноты.
— Нет, — сказал он, улыбаясь. — Больно уж много ты говоришь.
Он поцеловал меня, потом сел и притянул к себе на колени. Я легла и обняла его.
— Нет, Клэр! — воспротивился он, когда я начала расстегивать килт.
Я удивленно взглянула на него:
— Почему нет?
— Ну, из-за… — Он слегка покраснел. — Из-за ребенка… Не хочу повредить ему.
Я рассмеялась:
— Джейми, ты не повредишь! Он же не больше, чем кончик моего пальца!
Для наглядности я выставила палец и медленно провела им по пухлой, четко очерченной губе Джейми. Он перехватил мою руку, наклонился и крепко и быстро поцеловал.
— Ты уверена? Я хочу сказать… Я все время думаю, что ему не понравится, если кто-то будет его толкать…
— Да он и не заметит, — уверила я его и снова занялась пряжкой на поясе.
— Ладно. Раз ты так считаешь…
В дверь властно постучали, она отворилась, и вошла служанка с охапкой поленьев, расталкивая ими створки. Судя по царапинам на панели и на полу, то был обычный для нее способ проникать в комнату.
— Bonjour[13], месье, мадам, — буркнула она, коротко кивнув в сторону постели, и шмыгнула к камину.
Да, ее поведение было красноречивее всяких слов. Но я уже привыкла к безразличию, с которым слуги на постоялых дворах относятся к постояльцам, даже в дезабилье, и, буркнув в ответ: «Bonjour, мадемуазель», не стала обращать на нее особого внимания, лишь оставила пряжку Джейми в покое и, скользнув под одеяло, натянула его повыше, чтобы не было видно раскрасневшихся щек.
Обладавший еще большим, чем я, хладнокровием, Джейми положил на колени валик, вынутый из-под подушки, уперся в него локтями, опустил на ладони подбородок и завел со служанкой светский разговор, нахваливая кухню.
— А откуда получаете вино, мадемуазель? — вежливо осведомился он.
— Когда как. — Ловко набрасывая растопку на более крупные поленья, она пожала плечами. — Оттуда, где дешевле.
Круглощекое лицо женщины слегка сморщилось, когда она искоса взглянула на Джейми.
— Ну, это я понял, — сказал он и усмехнулся.
Она ответила коротким смешком.
— Держу пари, что смогу достать почти по той же цене, только вдвое лучше. Скажи своей хозяйке, — предложил он.
Она скептически приподняла бровь.
— И какова же будет цена, месье?
Он ответил ей типично гэльским жестом, обозначавшим отрицание.
— Пока еще точно не знаю, мадемуазель. Просто собираюсь повидаться с одним земляком, он торгует вином. Могу потолковать с ним — может, он захочет заключить с вами сделку. Почему бы нет?
Она кивнула в знак согласия и, кряхтя, поднялась с колен.