— А король что-нибудь ответил? — спросила я.
Джейми улыбнулся и, заложив руки за голову, потянулся всем телом.
— О да! Открыл один глаз и посмотрел на меня так, словно не верил тому, что видит. По-прежнему одним глазом Людовик с мрачноватым интересом обозрел меня и заметил: «Ну и здоровяк же ты!» А я ответил: «Да, ваше величество». А он вдруг спрашивает: «Танцевать умеешь?» Я сказал, что умею. Тогда он снова закрыл глаза, и герцог сделал мне знак отойти. По завершении представления гостей придворные и приближенные из знати перешли к церемонии умывания и одевания короля. Пока она продолжалась, посетители через герцога Орлеанского передавали королю свои просьбы, которые тот шептал ему на ухо, а его величество поворачивал голову, подставляя бритве то одну щеку, то другую, потом наклонился, чтобы ему надели парик.
— О! А тебе, случайно, не выпала честь вытирать его величеству нос? — спросила я.
Джейми усмехнулся и потянулся с такой силой, что затрещали суставы.
— Слава богу, нет. Я вжался спиной в гардероб, стараясь слиться с мебелью, а все эти виконты и герцоги так опасливо косились на меня, словно боялись подхватить какую-нибудь заразу.
— Хорошо, что ты высокий. И тебе было все видно.
— Ага. Особенно повезло, что увидел, как он облегчается в свой ночной горшок.
— Неужели он и в самом деле?.. На глазах у всех?!
Я была потрясена. Конечно, мне доводилось читать об этом, и все равно верилось с трудом.
— Ну да. А все вели себя так, словно ничего особенного не происходит. Да и потом тоже, когда он умывался и сморкался. На долю герцога де Нев выпала небывалая честь, — с иронией добавил он, — вытереть задницу его величеству. Не заметил, правда, что они сделали с полотенцем. Наверняка унесли куда-то и украсили испачканное место позолотой. А впрочем, там было довольно скучно, — добавил он и начал разминать мышцы ног. — Главное впечатление, которое я вынес, — человек этот тугой, как сова.
— Тугой, как сова? — Меня озадачило это сравнение. — Ты хочешь сказать, он склонен к запорам?
— В каком-то смысле. И неудивительно, когда смотришь, что они там едят при дворе. Сплошные сливки и масло. Да ему каждое утро кашку на завтрак надо есть, очень хорошо для желудка, ты же знаешь.
Если шотландцы и были в чем-то упрямы — а вообще они проявляют упрямство по очень многим поводам, — так это в прославлении полезности овсянки на завтрак. Жизнь из века в век на скудной, малоплодородной земле не оставила им большого выбора, зато овса было всегда вдоволь, и они, как это часто случается, превратили недостаток в добродетель и даже уверяли, что овсянка очень вкусна.
Джейми тем временем улегся на пол и начал делать серию упражнений, специально разработанных для ВВС, которые я рекомендовала ему для укрепления мышц спины.
— Но почему ты сказал «тугой, как сова»? Обычно это выражение употребляют, когда хотят сказать, что кто-то мертвецки пьян. Но при чем тут запоры? Разве совы ими страдают?
Окончив упражнения, он перевернулся на спину и лежал теперь на ковре, тяжело дыша.
— Ну да.
Он глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух. Сел, откинув волосы со лба.
— Уж не знаю, правда это или нет, но так говорят в народе. Говорят, что у сов нет дырочки в заднице и неоткуда выпускать переваренную пищу — мышей, к примеру. Поэтому они превращают их косточки и шерсть в такие малюсенькие шарики и выблевывают, так как не могут выпустить с другого конца.
— Правда?
— Ну да, правда, так они делают. И по этому признаку можно отыскать дерево, на котором живет сова. Стоит только глянуть под него, и увидишь шарики. Смотреть тошно, что они вытворяют, эти совы, — добавил он и распахнул ворот рубашки пошире. — И все же дырочка у них имеется. Раз сбил одну с дерева рогаткой и специально посмотрел.
— А ты, оказывается, любознательный мальчик! — рассмеялась я.
— Ясное дело, англичаночка. — Он усмехнулся. — И выпускают они из этих дырочек что положено. Однажды целый день проторчал с Айеном под деревом, чтобы убедиться.
— Да, это уже более чем обычное любопытство, — заметила я.
— Просто интересно было знать. Айен никак не хотел сидеть спокойно, а потому пришлось врезать ему маленько, чтобы не рыпался. — При этом воспоминании Джейми улыбнулся. — И потом мы с ним сидели тихо и дождались, и тогда он схватил пригоршню этих самых какашек, сунул мне за ворот рубахи — и наутек! Господи, он мчался как ветер!