— Что вы такое говорите, капитан?
— Нападение на Шаркову раскрыто, виновный задержан, он дал показания.
— Задержан?
— Да, вместе с гражданкой Мутусовой. Любовницей Дьяка. Сначала они отправили в больницу Шаркову, а затем занялись ее племянником. Возможно, собирались убить его.
— Возможно?
— Мутусова в этом не призналась. Зато сказала, что за покушением на Шаркову стоял Дьяк, которого вчера освободил подполковник Танаков.
— Подполковник Танаков руководствовался интересами службы, — не очень уверенно, но весьма напористо сказал Анисимов.
Танаков кивнул, огнедышаще глянул на Максима.
— Так никто и не спорит. Я даже в курсе, что это за интересы. Подполковник Танаков хотел узнать, кто такой Шарков. Как глубоко мафия, возглавляемая им, запустила щупальца в нашу среду обитания.
— Какая у него мафия? — спросил Анисимов.
— Именно это подполковник Танаков и хотел узнать. Поэтому он и попросил у Дьякова навести справки. Тот навел. Вернее, довел. Женщину до больничной койки. Накладочка вышла.
— Не было бы никакой накладочки, если бы вы, товарищ капитан, не отпустили Шаркова.
— Так точно, не было ничего! — подтвердил Максим. — Я должен был задержать Шаркова, закрыть его в камеру и стать на охрану. Тогда я не пошел бы домой. На меня не напал бы Дьяков. Не пришлось бы его задерживать.
— Ну, напал или нет… — Анисимов качнул головой, озадаченно глянул на Танакова.
— Как это не напал?
— Рапорт вы не написали.
— А без рапорта мне верить нельзя? — Капитан удивленно вскинул брови.
— Совсем вам доверять я бы не стал.
— Почему?
— Я не знаю, кто вы такой, капитан Юрьев. Со службы вы давно уволились, в кино больше не снимаетесь, вдруг объявились у нас. А к кому вы приехали? К женщине, которая была киллером, занималась отстрелом людей за деньги.
— Предположительно.
— Да, вы правы, капитан, предположить можно все, что угодно. Даже то, что вы тоже состояли в этой организации.
— Очень интересно.
— Я служу закону! — с пафосом выдал Анисимов. — И не привык делать выводы, не получив доказательств. Но дело по Маргарите Кустовицыной не раскрыто. Возможно, факты еще всплывут.
— Какие факты?
— Вредительства и саботажа.
— В чем это проявляется?
— В том, что вы настраиваете отдел уголовного розыска против своего начальства.
Капитан удивленно посмотрел на Помазова, и тот отрицательно качнул головой. Нет, мол, против меня Максим никого не настраивает.
— Я имею в виду подполковника Танакова.
— Ничего подобного!
— Капитан Юрьев, боюсь, что я вынужден буду наложить на вас взыскание. Возможно, предупредить о неполном служебном соответствии.
— Может, мы подождем, чем закончится история с Шарковой? Вдруг выяснится, что подполковник Танаков причастен к покушению на ее жизнь?
— Что?!
— А подполковник Танаков просил Дьякова навести справки насчет Шаркова? — в раздумье осведомился Анисимов.
— Дьяков у нас в изоляторе. Вы можете с ним поговорить.
— Поговорю. — Анисимов посмотрел на часы. — Завтра.
Максим хотел вслух усомниться в том, что Дьяка до завтра не выпустят. Но сдержался. Потому что у него возник план.
В камере пахло свежей краской, но Максим думал вовсе не о ремонте, который собирался провести в своем доме, а о превратностях судьбы, которые могли отправить его на тюремные нары. Сейчас он сидел в засаде, но завтра мог оказаться здесь по решению следователя. Как ни крути, а капитан настроил против себя серьезных людей, от Танакова и выше, вплоть до начальника ГУВД. Рука руку моет. Как бы его голова не оказалась на плахе.
— Может, мы зря здесь торчим? — тихо спросил Бочкарев.
— Тебя никто не держит. — Зыков тяжело глянул на него.
— Стас, лучше молчи, — заявил Помазов.
— Все, молчу. Просто спрашиваю, — буркнул Бочкарев, лег на шконку, вытянулся во весь рост и забросил руки за голову.
Максим молчал, но душа его шумела. Это была идея Юрьева — организовать засаду перед камерой Дьяка. Чтобы поймать на горячем своего начальника. Пока все шло по плану. Время уже позднее, скоро полночь, а Танаков и не думал уходить домой.
— Если Танаков клюнет, это будет бомба, — заявил Зыков.
— А рванет она? — спросил Бочкарев непонятно кого. — Если мы Танакова на подлете возьмем, то ничего не будет. Скажет, поговорить с Дьяком пришел.
— А зачем нам его на подлете брать? — тихо спросил Максим. — Пусть поговорит с ним. По-мужски.