Но все произошло совсем не так. Поспешное венчание в часовне, где некому было вести ее к алтарю, венчание, которое, по словам герцога, являлось логичным и единственно возможным выходом для них обоих, а вслед за этим его предложение оставаться только друзьями до тех пор, пока она не полюбит его.
Она-то думала, что уважает герцога и восхищается им, но любви в ее сердце нет и в помине. Он держался слишком отчужденно, слишком был далек от нее — не физически, а во всех других отношениях.
Правда, они испытывали истинную духовную близость, когда спорили или говорили на различные темы.
И вот теперь она знала, что всем своим существом стремится к герцогу, что любит его и больше всего на свете жаждет оказаться в его объятиях.
«Тогда бы я чувствовала себя в безопасности… тогда бы чувствовала себя счастливой», — думала она.
Однажды ей стало любопытно: каково это — ощутить на своих губах прикосновение его губ. Припомнила Мелисса и странное чувство, которое испытала, поцеловав его в щеку, благодаря за бриллиантовое кольцо. Сейчас оно было на ее пальце, ибо с тех пор, как герцог сделал этот подарок, она носила его не снимая.
Кольцо сверкало при слабом свете свечи, горевшей у постели, и Мелиссе почудилось, будто в сердце ее изливается сияющий свет и обещает, что настанет день, когда она найдет свое счастье.
И все-таки ей было страшно — страшно, как никогда в жизни. Она боялась за герцога; боялась того, что произошло; боялась, что из-за смерти Джервеса может разразиться страшный скандал.
Он и при жизни доставлял немало хлопот, теперь же в связи с его смертью у герцога может возникнуть еще больше неприятностей и затруднений.
А вдруг, узнав, что Джервеса застрелили, в магистрате примут решение арестовать герцога за убийство?
Среди блюстителей порядка всегда найдутся такие, которые стремятся продемонстрировать власть и воспользоваться своими полномочиями, особенно по отношению к аристократам. Нетрудно догадаться, что они могут отправить герцога на скамью подсудимых.
— Я должна признаться, что это сделала я, — прошептала Мелисса. — Судить должны… меня, а не герцога.
Герцог, с его понятиями чести и долга, никогда не позволит ей рассказать, как все было на самом деле, разве только она сама настоит.
— Какая разница, что станет со мной? — говорила она себе. — Но к нему не должно пристать ни пятнышка грязи.
Всегда отыщутся люди, думала она, которые скажут, что герцог с радостью избавился от опостылевшего наследника, вечно не вылезавшего из долгов.
Всегда найдутся такие, кто углядит нечто зловещее в том, что под рукой у герцога наготове лежал заряженный пистолет.
— Надо же, какое везение — в темноте принять своего наследника за убийцу, — с усмешкой скажут они.
Таких разговоров быть не должно, сказала себе Мелисса. Она должна сознаться во всем, должна сказать правду.
Девушка беспокойно зашагала по ковру босиком. Почему он не идет? Что произошло? У нее возникло желание ослушаться герцога и вернуться в его спальню. Ждать дальше становилось просто невыносимо. Она вновь остановилась и прислушалась, но услышала лишь ветер за окном, порой завывавший в камине.
Где-то он сейчас и что делает? Должен же он понимать, в каком она состоянии, в каком ужасе от сознания, что убила человека, не говоря уже обо всем прочем. Только что Джервес был жив, а в следующее мгновение — мертв, потому что она его застрелила.
Мелисса с отчаянием думала, что прошло уже около часа с тех пор, как герцог вывел ее из своей комнаты и закрыл за ней дверь.
— Я не допущу, чтобы ты оказалась замешанной в этом деле, — заявил он тем властным тоном, каким говорил, когда намеревался настоять на своем.
Но она должна вмешаться — должна! Она обязана сознаться и спасти его, как спасала прежде.
Она спасла его от убийцы-верхолаза, который лез по наружной стене дворца и под ножом которого герцог должен был погибнуть во сне.
Она спасла его сегодня. Если бы не она, Джервес Байрам застрелил бы спящего герцога и скрылся по потайному ходу, так что никто и никогда не сумел бы доказать его причастность к этому преступлению.
Теперь, думала Мелисса, я должна спасти его в третий раз. На этот раз — от скандала, от несправедливых обвинений, от тех, кто готов облить его грязью. Даже если мне придется умереть за него, я пойду и на это, потому что люблю его, люблю всем сердцем!
Она вспомнила, какой он замечательный, какое незабываемое впечатление он производит; какой у него властный, гордый вид! При этом он мог быть добрым и мягким. Он сказал, что будет заботиться о ней, чтобы она не совершала ошибок.