— Остальное решится в рабочем порядке, — потеребил бороду Зер, — ты обратил внимание, Сид, конкретного-то ничего не обещано, а жест широкий. Невиданное здесь прежде лобызание с народом и… туманные обещания.
— Насчет половины имущества инородцев довольно конкретные.
Толпа расходилась, разваливаясь на группки. Над головами дымно и неярко качались факелы. Кто-то уже собирался бить мелкие лавки инородцев, кое-кто пытался нацелиться и на лавки покрупнее, но таким тут же затыкали глотки. Все шло по плану.
— Пошли-ка и мы, а то еще по ошибке прихватят, — потянул Сида за одежду Без. Но далеко они не ушли — к ним подошел неизменный молодой офицер в черном с двумя дородными парнями в сермяге под людей из народа и предложил следовать за собой.
— Эти, — он кивнул на своих дюжих подручных, — для вашей безопасности.
И они двинулись во дворец за ушедшими ранее императором и Мисом.
19
— Дело идет к развязке, — толкнул Зера Сид, поспешая за черным офицером и оглядываясь на сермяжных мордоворотов.
— Плюнуть бы в морду этим скотам, — буркнул Геф.
— И потерять головы, — сделал вид, что заканчивает его мысль, Зер. Нави молча повел плечами — у него явно чесались руки. Да и остальные, не исключая Мер, были не из овечьей породы, так что, дойди дело до голов, они бы достались императору недешево.
Без догнал Сида и сунул ему за пазуху пистолет.
На этот раз все в той же сумрачной зале, кроме императора, их встретил первый министр Мис. Лий Восьмой сделал приглашающий жест и демонстративно отошел в сторону, выставив навстречу гостям своего наперсника. Мис был снова в монашеском одеянии.
— Мир вам, — произнес он, сложив лодочкой ладони и опустив глаза долу. Он нервно потер руки и начал, не поднимая глаз: — Вы слышали речь нашего иссейшего государя…
— И твою тоже, — кивнул Сид.
— Наш император доверил мне, худородному, по неизменной доброте своей, быть его верным слугой у кормила великого государства. Государь и я, его верный раб, денно и нощно думаем о благе народном. Мы готовы вести к славе и благоденствию всех людей великой Северной империи.
— А мы-то здесь при чем? — не выдержал Зер.
Мис перестал шевелить пальцами и поднял колючие глазки:
— Я говорю только с Исом.
— У нас всех одинаковое право голоса, — выступил на шаг вперед Сид.
— Я буду говорить только с тобой. — С монаха слетела вся раболепная шелуха. Сид обернулся к своим, и они согласно наклонили головы.
— Ладно, будь по-твоему.
Мис снова зашевелил пальцами пониже живота и стал что-то разглядывать под ногами.
— Мы перевернем мир! Да, за счет погрязших в разврате и безделье соседей, не способных ни к чему другому, кроме копания в земле. Мир от этого только выиграет и быстрыми шагами пойдет к светлому будущему, даже если погибнет половина человечества.
— По костям?
— Хотя бы и так, — снова вскинул голову Мис и кольнул Сида рыжими глазками.
— Кости-то будут не только чужие.
— Нужно ли с этим считаться, если цель высока?
— Так что же угодно от нас? — утратил интерес к бесполезной полемике Сид.
— Содействия на пути к великой цели. Ведь и тебе претит то, во что превратились твои предначертания.
— У нас разные дороги.
— А откуда тебе известно, что хотим сотворить мы? Может — рай по твоим предначертаниям?
— Но речь императора…
— Перед быдлом? Да и что было сказано? Что обещано? Половину чужого добра? Дадим! Поход в чужие земли? Будет! А вот кто и как будет править — решим без них. Мы возьмем цвет нации. О, это будет строгий отбор! Мы взрастим на компосте из так называемых масс великую цивилизацию. Для этого нужны люди, преданные мне и императору. То есть императору и мне, — спохватился Мис, покосившись на стоявшего у окна Лия Восьмого.
Император, до этого безучастно слушавший, подошел к говорившим и тяжело оперся о край стола:
— Короче, если на нашем знамени будет написано «С нами Ис», силы наши удесятерятся. Если к этому прибавятся твои знания и мы получим огненные стрелы — станем непобедимыми. Выбора у вас нет: или с нами, или вы отсюда не выйдете. Помни, наместник тебе такой же враг, как и мне. А касательно земного рая — на досуге с Мисом подумайте, я согласен.
— Мы не согласны. Хотя и с наместником нам не по пути. Для нас все люди равны. Да мы и не принадлежим к избранному тобой народу!
— Вас это не касается, — не замечая движения в группе Сида, продолжал Лий Восьмой, — это — на потребу толпе. И для твоих друзей может быть сделано исключение. Что касается тебя… ты же — Ис!