То, что я услышал, поразило меня. Сознавать, что вся наша земная жизнь находится под пристальным вниманием инопланетной цивилизации, что ее эмиссары внедрены в человечество, было страшно. Я полагал, что наблюдение за мной и Землей в целом ведется исключительно из космоса, с орбитальных станций.
Борясь с волнением, я произнес:
— Ваше появление здесь действительно неожиданно. Но не это главное. Вступив в контакт с цивилизацией Большого Колеса, я приучил себя к неожиданностям… Какова цель вашего присутствия на Земле?
— Наблюдение, пассивное, созерцательное наблюдение — и ничего более, — ответил Евграф Юрьевич. — В качестве инопланетян нам строжайше запрещено вмешиваться в земные судьбы.
— В качестве инопланетян? — не понял я.
— Именно. Ибо как земляне, за которых мы выдаем себя, мы вмешиваться должны и обязаны. Мы участвуем в земной жизни на равных с вами. Каждый из нас несет определенную нагрузку, возложенную на наши плечи Центром. Я — заведующий лабораторией, стопроцентный администратор. Клавдия Аполлинариевна — киоскер и душа-человек. Стоеросов — бравый служака, а Илья Петрович, — он кивнул на Мокроносова, — деклассированный элемент, пьяница и кандидат в преступники.
— Вы что, действительно алкоголик? — спросил я Мокроносова.
— Увы.
— И пьете по-настоящему?
— Пью. Пью вот уже тридцать лет. Таково задание Центра.
— Но ведь вы гробите себя!..
— Успокойтесь, Николай Николаевич, — вмешался шеф, — наша медицина способна защитить здоровье секретных сотрудников. Против вашего алкоголя у нас есть надежное противоядие. Здоровье Мокроносова вне опасности.
— А как же следствие? Ведь он мог загреметь в тюрьму!
— Вызволили бы. Такие мелочи решаются у нас в рабочем порядке. — Шеф не спеша мерил комнату шагами. — Я предвижу еще один вопрос…
— Да, я хотел бы…
— Так вот, отвечаю. Наша внешность изменена в соответствии со стандартом земного человека. Все-таки как ни похожи мы на землян, отличия сразу же бросаются в глаза… Пластические операции. Надеюсь, это понятно?
Я кивнул. В памяти вдруг возник субъект в морковном свитере, тут же прозвучал ответ на мою мысль:
— Это не человек — это фантом. Некий образ, рожденный в вашем сознании мощным внеземным умственным потенциалом. Таким потенциалом снабжены и мы, секретные сотрудники Центра, и потому способны создавать подобные фантомы для отдельного индивидуума или для группы индивидуумов. Вы такой способности лишены.
Одно мне все же оставалось непонятным: зачем вообще понадобилось подсовывать мне этого типа?
— А вот зачем, — объяснил Евграф Юрьевич. — Вы иногда чересчур приближались к опасному пределу. Мы были вынуждены периодически напоминать о себе, о своем контроле. Не правда ли, фантом всегда появлялся в критических ситуациях, когда вы готовы были проговориться о своем шестом чувстве или своими действиями раскрыть общую тайну? Этим наше воздействие не ограничивалось. — Я вспомнил верблюдов, царский червонец, шаровую молнию. — Времени в обрез. У вас, возможно, возникнет еще ряд вопросов. Предупреждая некоторые, я расскажу вам кое-что. Как я уже говорил, цель нашего присутствия — наблюдение за процессами, происходящими как в социальной сфере, так и в жизни всей планеты. Судьба Земли как астрономической единицы неразрывно связана с судьбой человечества. Но, повторяю, наблюдение пассивное. В какие бы переделки ни попадали наши разведчики, им под страхом смерти запрещено вмешиваться в естественный ход событий. И на эту ответственную работу отбираются только самые надежные, самые выдержанные сотрудники. Мы знаем о Земле все. Честно признаюсь, порой трудно сдержаться, видя несправедливость, беззаконие, горе, и не вмешаться!.. Правда, однажды Совет в виде исключения решил вмешаться в ход земной истории, и сделано это было из исключительно гуманных соображений. Это произошло в тысяча девятьсот сорок четвертом году, на исходе второй мировой войны. В Германии и России почти одновременно была создана атомная бомба…