Я достал монету. Золотой тысяча девятьсот двенадцатого года сиял на моей ладони так, что в его реальности нельзя было усомниться. “Значит, был инопланетянин, - решил я. - Значит, сшибло его. Или не сшибло?…” Голова моя шла кругом.
– Что это вы там разглядываете, Николай Николаевич? - раздался над самым моим ухом любопытный голос Тамары Андреевны, дамы вполне определенной наружности и совершенно неопределенного возраста. Относительно ее возраста существовал ряд гипотез, но сорок ей уже было, а восемьдесят - еще нет, это точно. Работала она старшим экономистом.
– Ну-ка, покажите, покажите!
“Сейчас, разбежалась!” - со злостью подумал я и спрятал червонец в карман.
– Ай-ай-ай! Нехорошо, Николай Николаевич! Я же видела, у вас новый юбилейный рубль с Горьким. Ну покажите! Пожалуйста…
Отворилась дверь, и в лабораторию ввалился запыхавшийся Завмагов, здоровенный детина на исходе четвертого десятка, сотрудник соседнего отдела и к тому же страстный футбольный болельщик.
– Здорово, старик! Не занят? Пойдем отравимся.
– Прежде следовало бы поздороваться с дамой, - обиженно поджав губы, произнесла Тамара Андреевна и гордо вскинула голову.
Изобразив на круглом лице удивление только что разбуженного человека, Завмагов сказал:
– А, черт… Извините, сударыня, не заметил. Тут такое случилось…
– Что, что случилось? - встрепенулась Тамара Андреевна. Глаза ее так и вспыхнули от любопытства.
– Пойдем, - буркнул я, вставая. И мы вышли в коридор.
– Что стряслось?
– Как что? Ты ничего не знаешь? - удивился Завмагов. - Наши голландцам продули! Два-ноль!
– Тьфу! - Я плюнул от досады. - Сапожники! Чуть-чуть до золота не дотянули. Впрочем, этого и следовало ожидать. Удивительно, как вообще в финал вышли,
– Во-во!… А все равно обидно!
“Ну-ка, посмотрим о чем ты думаешь?” - решил я из озорства и сосредоточился, попыхивая сигаретой.
По части оригинальных мыслей в голове у Завмагова оказалось слабовато. Обычная констатация фактов. Завмагов аккуратно складировал их в своей феноменальной памяти. В ней накрепко застревало все, что он видел, слышал, обонял и осязал. Такие функции мозга, как анализ информации, принятие решений, у Завмагова отсутствовали. В этой круглой голове хранился всяческий информационный хлам: обрывки каких-то историй, анекдоты, слухи… Лишь одна область знаний перерабатывалась полностью - привилегией пользовался футбол и все вокруг него. Завмагов помнил поименно всех игроков наших и зарубежных команд, включая запасных, помнил, кто, с кем, когда, с каким счетом сыграл, помнил всех призеров всех чемпионатов, наконец знал биографии всех выдающихся игроков. Выходит, не зря Завмагов слыл в институте ходячим справочником по футболу, и недаром сотрудники института, такие же страстные поклонники футбола, в разрешении футбольных споров считали его мнение истиной в последней инстанции! В разговорах о любимом виде спорта Завмагов блистал умом и снискал себе славу не только эрудита, но и предсказателя. Он выдавал безукоризненные прогнозы о том, кто сколько кому настучит, кому достанется золото, кому - серебро. А его крупные выигрыши в “Спортпрогнозе”! Набралась кругленькая сумма, которую он вложил в новенькую “восьмерку”.
Обо мне, как выяснилось, Завмагов не думал ни хорошо, ни плохо. Никак. Он вообще ни о ком ничего не думал. Фиксировал факт встречи с тем или иным человеком - и все, баста, на этом мозг Завмагова заканчивал свою работу.
Говорить с ним можно было только о футболе. И ни о чем другом. Садясь на своего любимого конька, он раскрывал перед вами таланты то великолепного рассказчика, то внимательного слушателя, то глубокого аналитика, но стоило ему сбиться с футбольной тематики, и он превращался в туповатого субъекта, напоминающего рыбину на горячем песке.
– А все-таки были у наших моменты, старик! Протасов трижды такую возможность упустил! Эх!… Хотя, спору нет, голландцы сильнее. И все же могли наши, могли ведь!…
Весть о проигрыше расстроила меня. Тупо глядя на покрытую шапкой “бычков” урну, я молчал. Молчал бы я и дальше, если бы Завмагов не переменил тему.
– Ты, старик, кажется, рыбачишь по выходным? Или я тебя с кем-то путаю?
– Ну, рыбачу, - нехотя ответил я.
– А где, если не секрет?
– Секрет, - буркнул я. - Грибники и рыбаки своих тайн не выдают. А почему ты спрашиваешь?
Завмагов заговорщически подмигнул, огляделся и, перейдя на шепот, зачастил:
– Старик, я тут краем уха такое слышал! Будто в районе то ли Истринского, то ли Клязьминского водохранилища летающую тарелку засекли. Думал, может, ты что-нибудь знаешь…