Зита отмахнулась:
– Ты меня не понял, Гомер.
– Возможно…
Ей показалось, Гомер хотел что-то добавить, но переборол себя.
…Зита резко села. Сухой песок осыпался с ее живота и колен. Над бухтой Линдос висело круглое вечернее солнце. Чуть в стороне, в море, веселая команда воспитанников Общей школы резвилась с дельфином. Им никто не мешал. Двое ныряли, выталкивая дельфина на поверхность. Блаженно улыбаясь - по крайней мере со стороны это выглядело так, - дельфин переворачивался на спину, ребятишки с визгом облепляли его, стараясь почесать лоснящееся белое брюхо.
– И наш сын мог бы…
– Перестань, - рассердился Ждан. - Ты становишься однообразной.
Спасаясь от жары, они уходили в Долину бабочек. Там были ручьи, овраги, крошечные водопады, множество деревянных мостиков, выводящих то на уютную лесную полянку, то в живописную долинку, пеструю от порхающих над травой бабочек. Долина вполне оправдывала свое название.
Прохлада и полумрак успокаивали.
Обнявшись, они подолгу стояли над крошечным водопадом, смотрели на мерцающую, никогда не прерывающуюся струю воды. Жизнь была такой же. Ждан остро чувствовал ее безостановочное течение. Он слишком многое видел, чтобы не чувствовать, как быстро она течет. Он мучительно вдумывался в это ее свойство и жалел, что Зита не понимает его.
Она догадывалась.
– Ждан, ты прожил пять других жизней. Зачем тебе знать еще об одной? Зачем тебе моя другая жизнь?
– Я создатель всех этих жизней, Зита. Я обязан знать о Мнемо все.
– Разве все твои помощники были с тобой откровенны?
– Нет.
Они помолчали.
– Ждан, - не выдержала Зита, - ты прожил пять других жизней… У тебя там были другие подруги?
– Да.
– А потом… Здесь, уже здесь… Ты их встречал снова?
– Иногда.
– Я знаю кого-нибудь?
– Да… Сола Кнунянц, помнишь?… В одной из других жизней я жил с ней. Мы жили на юге, на островах. Когда-то давно мой отец собирался работать в Южном секторе. Наверное, это отложилось в моем подсознании. Та жизнь на островах, - задумчиво улыбнулся он, - была интересной. В ней не было суеты.
– У вас были дети?
– Нет.
– Почему?
Он беспомощно, даже раздраженно пожал плечами. Он не знает, не задумывался над этим. Так сложилось, что у них не было детей, зато у них были общие занятия. Зита не знает, а ведь некоторые узлы Мнемо он разрабатывал вместе с Солой.
– Но ведь вы прожили целую жизнь! - настаивала Зита. - Как так, прожить целую жизнь и не обозначить ее детьми? К чему вообще жизнь, если не иметь детей? - Она торопилась спросить: - А здесь, в этой жизни, после того, что ты испытал в другой, ты чувствовал влечение к Соле, тебя к ней тянуло? Тебе не хотелось продлить удовольствия той несуетной жизни? Ты ведь говорил об удовольствиях. Я не ошиблась?
– Это не совсем то.
Они спустились к морю.
Воспитанники Общей школы уже ушли. Дельфин обиженно резал грудью сияющую гладь бухты. Бросившись в море, Зита поплыла прямо к нему. Дельфин изумленно хрюкнул и обдал ее фонтаном брызг.
Ждан смотрел на них с берега.
– Я знаю тебя восемь месяцев, - сказал он, когда Зита вернулась на берег. - Ты такая, будто впрямь ступила ногой в след, оставленный Афродитой. Женщина, ступившая случайно в след Афродиты, становится… - он улыбнулся, - такой, как ты.
– Разве Афродита жила на Родосе?
– Кажется, на Кипре… Не все ли равно?… Я знаю тебя всего восемь месяцев, но это тоже совсем другая жизнь…
– Прими ее в подарок, - улыбнулась Зита. - Считай ее своей шестой жизнью.
Она сама почувствовала невольную жесткость своих слов.
– Прости меня, Ждан.
– Тебе нельзя расстраиваться.
– Я знаю.
Она обняла Ждана и уткнулась лбом в его горячее, прогретое солнцем плечо. Она не хотела помнить того, что она пережила в Мнемо. Еще меньше ей хотелось говорить о пережитом. Даже Ждану.
– Ждан, помнишь… Однажды вы сидели за столиком на террасе Института человека… Ри Ги Чен, ты, Гумам… Вы позвали меня, я подошла… А потом с карниза башни МЭМ сорвался этот человек… Ага Сафар… Зачем он туда полез?
– Он хотел помочь детям. Он странный человек, этот Ага Сафар. Такие люди, как он, часто действуют инстинктивно.