— Не понимаю, Джошиа-то на что эта палка?
— Странный вопрос, учитель! Понаделать из нее амулетов — вот на что.
— Это ужасно, — сказал я, по-прежнему ничего не понимая, но уже не показывая виду.
— Вот я и говорю — деньги счастье сулят, да горе таят.
Мы подошли к моему дому, я дал ему шиллинг, и он, поблагодарив меня и сообщив еще несколько ничего не прояснявших подробностей, отправился обратно к лавке. Я и сам пошел бы туда, но слишком устал с дороги, да и другое было у меня на уме. Я хотел немного отдохнуть, умыться и отправиться с визитом к миссис Нанга. Однако шум толпы возле лавки нарастал, и в конце концов я не выдержал и решил пойти посмотреть, в чем дело.
Джошиа, похоже, забаррикадировался у себя в лавке, оттуда ему, конечно, слышны были крики анатцев, поносивших его самого и его ремесло. Слепой Азоге вновь и вновь рассказывал всем, что с ним случилось. Переходя от одной кучки людей к другой, я прислушивался к разговорам.
— Мало этому негодяю тех денег, которые он из нас вытягивает, — говорила какая-то старуха, — так он еще хочет околдовать нас, чтобы мы покупали у него все без разбору. Ну да пусть наводит слепоту на свою мать и на своего отца, только не на меня. — И с этими словами она очертила правой рукою круг над головой и послала проклятие ненавистному торговцу.
— У некоторых людей утроба что бочка бездонная, прости господи, — сказал знакомый мне торговец вином. Кажется, именно он поставлял Джошиа пальмовое вино, которое тот продавал в розницу в пивных бутылках.
Но самые знаменательные слова произнес плотник Тимоти, человек пожилой и набожный.
— Воруй, да знай меру, не то хозяин заметит, — повторил он несколько раз и добавил: — Пусть мне отрубят ноги, если я еще раз переступлю порог его лавки. Джошиа меры не знал, вот и попался!
Эти слова заставили меня призадуматься. В глазах моего парода человек, который воровал, не зная меры, заслуживал сурового осуждения. И дело было вовсе не в том, что кто-то наживался за чужой счет. Пусть себе набивает мошну — лишь бы все было шито-крыто. Но тут человек зарвался, и хозяин вывел его на чистую воду, а хозяин — я это понял — весь народ.
В течение недели Джошиа был разорен. Никто из жителей деревни и близко не подходил к его лавке. Даже приезжих и пассажиров автобуса, который делал у рынка короткую остановку, успевали предупредить. Через месяц Джошиа навсегда закрыл свою лавчонку, а сам исчез из деревни — правда, только на время.
Однако вернемся к моему рассказу. Вечером того же дня я зашел в велосипедную мастерскую, взял напрокат велосипед и отправился навестить миссис Нанга. Мне надо было повидать ее еще до того, как в деревню дойдут слухи о моей ссоре с Нангой, иначе я лишился бы возможности разыскать Эдну, будущую «парадную» жену Нанги. Конечно, сам Нанга едва ли стал бы распространять эти слухи, хотя от пего можно было ожидать чего угодно, но в городе всегда найдется достаточно людей, готовых разнести любую сплетню просто так, от скуки.
Миссис Нанга очень удивилась, увидев меня, но я приготовил правдоподобное объяснение: внезапно изменились планы и тому подобное. Дети вышли поздороваться со мной. Я заметил, что с них уже успел слететь весь столичный лоск, а их безукоризненный английский язык звучал здесь как-то нелепо.
— Пойди принеси Одили чего-нибудь выпить, — сказала миссис Нанга старшему сыну.
Он принес мне бутылку холодного как лед пива. После изматывающей поездки на велосипеде это было как нельзя более кстати. Я залпом выпил стакан, потом налил второй и стал прихлебывать пиво маленькими глотками, обдумывая, как бы завести разговор об Эдне, не вызывая лишних подозрений.
— Когда вы собираетесь обратно в столицу? — спросил я. — В доме так пусто без вас и без детей.
— Не говорите мне про город, мой друг. Мне надо хорошенько отдохнуть… Отец Эдди хочет, чтобы я вернулась в конце будущего месяца, до того как он уедет в Америку. Но я еще не знаю…
— Я думал, вы едете с ним.
— Я? — Она рассмеялась.
— Ну да. А почему бы и нет?
— Люди повыше нас, мой друг, не до всякого яблочка дотянутся, чего уж говорить о таких, как я. Слыханное ли дело, чтобы женщина, которая двух слов связать не может, отправилась в Америку?
Отлично, подумал я и хотел уже было заговорить о том, что меня занимало, как миссис Нанга сама пришла мне на помощь.
— Вот будет у нас Эдна, пусть она и разъезжает. А я старая, неученая.
— Эдна? Кто это?
— Вы разве не знаете Эдну? Это наша новая жена.
— Ах, эта девушка… Глупости. Вы образованнее ее.