На следующее утро они договорились ехать назад в Аджио Стефанос. Несмотря на свое обещание, данное леди Чартерис Браун, Эмма не могла заставить себя рассказать старухе о телефонном звонке Ника. Ей нужно было время, чтобы обдумать, что лучше предпринять. Освежающий эффект от дождя уже прошел, и стояла жара. На Национальной магистрали дорожное движение было плотным, и Эмме пришлось все внимание обратить на дорогу.
Было странно возвращаться в отель «Артемис», зная, что Ник и Джонни уехали. Записка Ника была краткой и не содержала ничего дополнительного к тому, что он сказал ей по телефону. Эмма была рада, когда Уолтер вернулся с ботанической экскурсии вместе со своей группой и был в полной готовности поболтать с леди Чартерис Браун. Отдыхая на террасе после чая, она могла слышать, как старая леди делилась с ним планом продать лондонскую квартиру и уйти на покой в свой деревенский дом.
— Вам надо будет обзавестись зелеными болотными сапогами, — сказал он ей.
Эмма услышала, как старушка довольно захихикала: — У меня уже есть!
Что же ей делать с Алтеей? Выбраться самой рано утром и разведать обстановку? Встретиться с девушкой — если она действительно была там — и предупредить ее? В этом случае леди Чартерис Браун никогда не узнает первой реакции Алтеи на их встречу, а это могло быть очень важно. Если она повезет леди Чартерис Браун в Сфинари, который был в списке американки, но они пропустили его из-за дождя, не станет ли эта «случайная» встреча слишком большим потрясением для старой леди?
На следующее утро, когда они закончили завтрак, леди Чартерис Браун сказала:
— Я хочу, чтобы ты поехала в тур агентство в Аджио Стефаносе и узнала о билетах на самолет домой.
— Да, если вы решите это сделать, — сказала Эмма, вставая. — Но сначала я должна кое-что сообщить вам.
Эмма повела старушку через террасу в сад. Усадив ее в тени каких-то декоративных растений, она рассказала леди Чартерис Браун о том телефонном разговоре, который у нее был.
Как она того и боялась, новости, прозвучавшие как гром среди ясного неба, оказались потрясением для старухи.
— У нас много времени, — сказала ей Эмма. — Тихо посидите здесь и немного отдохните. Потом, когда вы почувствуете, что готовы, мы можем поехать в Сфинари.
Эмма говорила, а тем временем рядом с ней на деревянной скамейке, сцепив перед собой руки сидела оцепеневшая леди Чартерис Браун.
— Я боюсь, — прошептала она.
Эмма обняла ее за плечи: — Я знаю.
Она сама тоже боялась того, что ждало их впереди, тяжелых эмоциональных сцен, с которыми ей, возможно придется столкнуться. Больше это уже не было игрой, приключением. Это была реальная ситуация, где человеческие существа причиняли и ощущали боль.
Эмма надеялась, что леди Чартерис Браун подождет до второй половины дня перед тем, как двинуться навстречу тому, что могло стать тяжелым испытанием для нее. Но откладывать дело в долгий ящик было не в природе старой леди.
Стояло великолепное утро, когда море, небо и горы таяли в отдаленной голубой дымке. Оливковые рощи сверкали на солнце. Багровые маки вспыхивали пятнами рядом с высокими белыми маргаритками на фоне красновато-коричневой критской земли. Вдоль дороги ракитник все еще стоял в золотом великолепии. Неужели для леди Чартерис Браун было все еще непонятно, как ее внучка могла выбрать это чудесное место для жизни?
В Крице Эмма настояла на том, чтобы остановиться и выпить чашечку кофе. Они сидели на открытой площади, где свежие листья платанов покрывали землю узорами тени. Туристы толклись у дверей в магазины, увешанных ткаными ковриками, вышивкой и кружевами. Леди Чартерис Браун не была расположена разговаривать, и Эмма уважала ее право на молчание. Последний отрезок пути пролегал через пологие холмы, заросшие низким кустарником. Запахи трав разносились легким теплым ветерком. Ракитник цвел огромными массивами. Овцы и козы бродили по склонам. Эмма чувствовала, как по мере приближения в ней нарастает напряжение. Она вела машину, размышляя о том, что скажут друг другу эти люди.
Они въехали в Сфинари раньше, чем Эмма осознала это. Маленький городок на склоне холма, смотрящий на юг. Белый, свежий и чистенький, тонувший в солнечном свете.
— Приехали, — сказала Эмма. — Хотите немного отдохнуть?
Старая леди покачала головой. Она смотрела вперед через лобовое стекло. Брови сомкнуты, и губы плотно сжаты. «Готова к бою!» — подумала Эмма с упавшим сердцем.