Только тогда из тени выступила моя дорогая наставница, мадам Лаво-Перрин, явно довольная успехом своей задумки.
– Мой управитель Гавин клянется, что Пернелл умеет делать все то же, что и он, причем в два раза быстрее, – сказала она, когда я благодарно сжала ее руки. – Очевидно, Перринвольд становится слишком мал для растущего клана Фрийо, а тебе, дорогая, понадобятся союзники. Дай этим двоим похозяйничать вместе с жителями Монрева, и тебе легче будет там освоиться, потому что добрее сердец не сыщешь во всей Земле Ангелов.
Совет себя оправдал, и если в Монреве меня в конце концов приняли, то во многом из-за усилий Пернелла и Ришелин Фрийо, которые с готовностью повели дела имения столь умело и в такой открытой и дружелюбной манере, что легко завоевали сердца сьовальцев.
Итак, после долгих прощаний в путь мы отправились всемером. Выехали из городских ворот на большую дорогу и устремились на юг, в Монрев.
– Когда устроимся, – сказала я Жослену, пока мы скакали прочь от Города Элуа, – нужно будет кое-что сделать. – Он вопросительно на меня посмотрел. – Хочу съездить в Арен и отыскать там Таави и Данель.
Жослен улыбнулся, вспоминая иешуитов, укрывших нас в своей кибитке.
– И я не прочь их повидать. Как думаешь, может, они согласятся принять благодарственный подарок за наше спасение теперь, раз уж ты выбилась в титулованные особы? – поддразнил он.
– Может, и согласятся, – кивнула я. – А еще надеюсь, что они порекомендуют мне преподавателя иешуитского языка.
Брови Жослена поползли вверх.
– Делоне меня иешуитскому не обучил. А Хозяин Проливов – сын падшего ангела Рахава и им же был проклят, тогда как Рахав служит Единственному Богу иешуитов. Если и существует способ снять проклятие, думаю, подсказка таится в иешуитских легендах.
– Гиацинт, – тихо промолвил Жослен.
Я кивнула.
– Что ж, тогда давай съездим в Арен. – Он рассмеялся. – Да помоги нам Элуа, только ты способна выступить против богов, Федра.
Таким я его особенно любила.
И мы молча поскакали дальше. На Монрев.
Глава 96
Одно дело приехать погостить в провинциальное имение, а совсем другое – таковое унаследовать. Даже с помощью сенешаля Пернелла Фрийо и его жены, которых столь своевременно прислала ко мне Сесиль Лаво-Перрин, на обустройство в Монреве и завоевание доверия его обитателей ушло больше полугода. Жители, ясное дело, изумились, узнав, что старое сьовальское поместье перешло в руки столичной служительницы Наамах.
Монрев был прекрасен – зеленый яхонт посреди невысоких гор. Попав сюда, рожденный в Сьовале Жослен словно бы вернулся домой. Вместе мы изъездили все земли поместья и влюбились в его безыскусное очарование, лесистые холмы, зеленые долины и цветущие луга. Выяснилось, что здесь распространено овцеводство, и, вступив в наследство, я стала владелицей большой отары.
Сам по себе господский дом был подкупающе старомодным с налетом эйсандинской роскоши, привнесенной, скорее всего, матерью Делоне. При доме имелся небольшой садик, в котором девять месяцев в году попеременно распускались яркие цветы, но ухаживали за ним небрежно. Ришелин Фрийо пообещала лично заняться клумбами.
Меня же особенно привлекала библиотека, где в детстве учился Анафиэль Делоне, как и все сьовальцы жаждавший знаний. Однажды увидев его имя, выцарапанное на деревянной конторке, я долго боролась со слезами.
Разглядев любовь Жослена к сьовальской земле и мою любовь к Делоне, а также поближе познакомившись с добродушной четой Фрийо и тремя отважными шевалье, обитатели Монрева открыли нам свои сердца. Когда было достигнуто согласие и жизнь наладилась, я начала писать письма, а Парни Федры с радостью взялись послужить для меня гонцами по всему королевству. Исандру я горячо благодарила, Сесиль Лаво-Перрин и Телезис де Морне рассказывала о нашем житье-бытье, Квинтилию Руссу и Каспару де Тревальону слала приветы и у всех выпытывала новости. Я написала даже маэстро Гонзаго д’Эскобару, направив письмо его другу Лукрецию, преподававшему в Тиберийском университете, и у Реми, доставлявшего это послание, дорога туда-обратно заняла несколько месяцев.
А еще я пополняла библиотеку, и, наведавшись за книгами в Арен, Ти-Филипп отыскал там Таави и Данель, ныне державших процветающую швейную мастерскую в иешуитском квартале.
По весне мы с Жосленом поехали их навестить. Как же радостно было свидеться! Даже не верилось, что всего год назад иешуиты попались на нашем пути и выручили нас из смертельной опасности. Девочки заметно подросли, а мой скальдийский пони, так и живущий при семье, отъел бока. От вознаграждения наши спасители отказалась, но я отплатила им как могла, заказав ливреи и флаги для своего имения. Гербом рода Монрев был разделенный на четыре квадрата щит, в правом верхнем углу которого располагался полумесяц, а в левом нижнем – горный утес. Флаг с этим гербом развевался над нашим домом, но для Парней Федры я добавила к нему еще пару символов: пшеничный сноп Делоне и стрелу Кушиэля.