В купальной комнатке женского гостевого чертога было тепло и влажно. Линнеа принялась наполнять лохань для мытья, как и Кнуд, не глядя мне в глаза. Хедвиг стояла у двери и ждала, но не отводила взгляд. Я расстегнула фибулу и позволила тяжелой накидке упасть на пол.
– Что он тебя попросил? – шепотом спросила я.
– Сделать так, чтобы твоя красота засияла, – тихо ответила она.
Я расшнуровала меховые гетры, обнажив ноги, а потом сняла шерстяное платье.
– Он сказал, зачем это нужно? – спросила я, скидывая нижние юбки из некрашеной шерсти, и залезла в воду.
– Да, – прошептала Хедвиг еще тише и покачала головой. – Деточка, если бы я могла этому воспрепятствовать, я бы так и поступила. Но мы живем в мужском мире, где нам пока удалось отвоевать только право голоса.
После этих слов я взяла ее руку и поцеловала, совсем как в первый день плена.
– Хедвиг, ты подарила мне доброты намного больше, чем я того заслуживаю, – пробормотала я.
На этот раз она не отдернула руку, а ласково погладила меня по щеке.
– Ты принесла в мой дом редкостную красоту, малышка, – сказала она. – Не только своим обликом, но и всем поведением. Ты перепевала наши песни так хорошо, как никто другой. Спасибо тебе за это.
Значит, я что-то значила для нее и для других хуторян, значит, они не рассматривали меня только как игрушку Гюнтера. От этого открытия из моих глаз потекли слезы, и я тут же вылила на голову черпак воды, чтобы их скрыть. Ни к чему было давать дополнительный повод меня жалеть. Закончив мыться, я вытерлась, и Линнеа помогла мне надеть платье из мягкой белой шерсти. Не знаю, где они всю дорогу его прятали. Ткань слегка измялась, но влажная ладонь разгладила складки. Я спокойно сидела на стуле, пока Хедвиг расчесывала мне волосы. Она аккуратно распутывала сбившиеся за восемь дней поездки колтуны, пока темные блестящие локоны не рассыпались по моей спине.
– Глянь-ка, где там солнце, – попросила Хедвиг Линнеа, и та, коротко кивнув, выскользнула из купальни.
– Значит, я готова? – поинтересовалась я.
Хедвиг в последний раз провела гребнем по моим волосам.
– Если Вальдемар Селиг видел хоть одну столь же прекрасную девушку, – довольно произнесла она, – я съем свои сапоги.
От неожиданности я засмеялась. Хедвиг улыбнулась и неуклюже стиснула меня в объятиях.
– Я буду скучать по тебе, деточка. По тебе и твоему красивому парню.
Тут в комнату ворвалась Линнеа с встревоженным лицом.
– Они уже собираются, – выдохнула она и принялась спешно хватать наши вещи.
Если в Городе Элуа я считалась подарком, достойным принцев, несомненно, в лагере варваров я была достойна их короля. Накинув меховой плащ, я покинула женский чертог бок о бок с Хедвиг и Линнеа, не обращая внимания на шепотки за спиной.
У главного чертога собрались представители нескольких племен. Люди Гюнтера гордо стояли дружным отрядом, выпрямившись во весь рост, и, уж поверьте, мы с Жосленом держались ничуть не хуже. Пусть ростом я была пониже скальдов, но в гордости ничуть им не уступала.
Заходящее солнце окрасило багрянцем высокие деревянные двери, обитые медью. С наступлением сумерек становилось все холоднее. Как и ожидалось, когда светило ровно на ширину пальца зависло над вершинами деревьев на горе, двери медленно отворились. Вальдемар Благословенный ждал нас.
Глава 46
Может, Вальдемар Благословенный и поставил церемониал себе на службу первым из скальдов, но по части умения красиво привлечь к себе внимание Гюнтер тоже был не лыком шит. Со своей обычной хитростью он пропустил вперед делегации от других селений, и мы вошли в чертог последними. В результате мое первое впечатление о чертоге стало таким: много-много скальдов, в основном мужчин, одновременно набившихся в один зал. Со своего места я не видела почти ничего, кроме бравых вояк в одежде из шерсти и шкур.
За исключением впечатляющих размеров строение не могло похвастаться ничем примечательным. По планировке оно почти в точности повторяло чертог Гюнтера: вон там, наверное, кухня, рядом с ней кладовые, а по другую сторону – спальни. Зато камин был выше любого мужчины, и я не могла даже вообразить, какими огромными вымахали деревья, пущенные на потолочные балки.
Тем вечером аудиенции у Вальдемара Селига ждали четыре селения: два из племени марсов, включая наше, одно из маннов и одно из гамбривийцев. Многие другие племена, включая могущественных суэвов и вандалов, прибыли и представились раньше.