Вальдемар постоял, уперев руки в бока, и дождался, пока все замолчали. Его окружали шестеро Белых Братьев, и сверху он казался черным костерищем на снежном кругу.
– Когда на Слет собирались наши предки, – начал он, и хорошо поставленный голос разнесся по всему залу, – их целью было разрешить споры между племенами, договориться о торговле и о брачных союзах, сойтись с непримиримыми врагами на хольмгангах и установить границы своих земель. Но сегодня мы собрались по другой причине. – Он медленно повернулся, окидывая всех взглядом; по напряженному вниманию скальдов я поняла, что все они у него в руках. – Мы – народ воинов, лучших воинов на всем белом свете. Знаете, как каэрдианские няньки пугают плачущих младенцев? Скальд услышит, придет и тебя заберет. Но остальной мир закрывает на нас глаза, потому что там уверены, будто мы надежно заперты внутри границ нашей страны, где мы беспрерывно истребляем сами себя. Представьте, иные народы достигают расцвета и скатываются в упадок, строят великолепные дворцы, пишут книги, прокладывают дороги, водят по морям корабли, а скальды тем временем только грызутся между собой да сочиняют об этом песни.
Поднялся ропот: Вальдемар Селиг пронзил сердце священной традиции. Он не пошевелился, хотя немного повысил голос.
– Я говорю вам чистую правду! За нашей границей, в Земле Ангелов, лорды одеваются в кхитайский шелк и едят фазанов с серебряных блюд во дворцах из каэрдианского мрамора, пока мы напиваемся до беспамятства в своих деревянных домах, одеваемся в шкуры и обгладываем мясо с костей!
– Мозг – вот что самое сладкое, Селиг! – выкрикнул какой-то тенн. С балки я увидела, что он тут же получил тычок под ребра, но Вальдемар не стал ему отвечать.
– Во имя Всеотца, – продолжил он, – подумайте, мы ведь можем больше! Гораздо больше! Вы ищете славы, братья мои? Так подумайте как следует. Можно ли по-настоящему прославиться, убивая друг друга? Не лучше ли нам занять достоянное место в этом мире и заявить о себе не как о варварах, годящихся лишь пугать детей, но как о непобедимой армии, подобной рати Тиберия, о которой станут со страхом и восхищением говорить в тысяче земель! И тогда скальды больше не будут цепными бойцовыми псами, которых нанимают для охраны каэрдианских и ангелийских караванов, а сделаются властителями, при чьем появлении сыновья и дочери покоренных народов станут уважительно падать ниц!
Он их покорил. Меня аж передернуло от громких оваций и от разрумянившихся лиц воодушевленных скальдов. Печально, но одобрительно кричали даже женщины. Даже глаза доброй Хедвиг заблестели после слов Селига – наверняка она уже вообразила себя хозяйкой беломраморного дворца, разряженной в шелка и бархат.
Честно говоря, не могу их винить. Гордиться величием своей родины – это прекрасно. Но варвары вели себя как дети, едва начавшие усваивать суть вещей. И, словно дети, они не желали понять, что надо много трудиться, чтобы что-то создать, – нет, они мечтали просто отобрать то, что создано другими. И ни один из них не думал, сколь дорого обойдется другим народам их захватническая мечта.
Слово взял мужчина примерно лет сорока, с такими же широкими плечами, как у Вальдемара Селига, но не такой высокий. Позже я узнала, что это был Колбьорн из племени маннов, чьи тенны собирали сведения на юге.
– Ты предлагаешь нам стать властителями? Но каким образом, скажи нам, Селиг, как мы сможем этого добиться? – прагматично спросил он. – Насколько мне известно, города-государства Каэрдианского Союза держатся настороже и заключили между собой договоры о совместном сопротивлении любому вторжению. От Милаццы до Серениссимы стоят дозорные башни и гарнизоны, а на юг проложены хорошие дороги. Пусть империя и развалилась, но осколки Тиберия все равно способны быстро собрать армию в пять тысяч пехотинцев.
– Да, мы слишком поспешно показали каэрдианцам свои притязания, – спокойно ответил Селиг, и я вспомнила рассказ Гонзаго д’Эскобара, как король Скальдии Вальдемар безуспешно просил себе в жены дочь герцога Милаццы. До сих пор я не совсем верила в эту историю. Должно быть, Селиг многое вынес из того неудачного опыта и стал более предусмотрительным. – Но Каэрдианский Союз – политическое объединение вечных соперников. Он – лишь тень былой славы Тиберия. Как только мы укрепимся и заявим о себе, каждый из городов попытается с нами договориться, и где не удастся взять свое силой, мы одолеем хитростью.
Конечно, он был прав; любой альянс между городами-государствами временный и подвержен капризам властителей. Они могут объединиться против общего врага, но как только речь зайдет о политической выгоде… наперегонки кинутся подставлять друг друга, чтобы заручиться наибольшими выгодами от сильного покровителя. Каждый захочет в итоге оказаться на одной стороне с победителем, а не с побежденными.