Место рождения... Не известно
Особые приметы... Нет
Отец Степан Григорьевич
Мать Антонина (отчества не знает).
Местожительство и где работали родители... Не знает
Где проживал до ухода из дома... Находился в д/саду, направлен ХОЗУ УИНКВД в Д/дом.
Данные о судимости и приводах..... нет
Заключение санчасти... Состояние здоровья ребенка в момент приема... Здоров.
* Документ подлинный, сохранены номера и фамилии.
Когда кругом все зашевелились, загалдели, заплакали, а воспитательницы в белых халатах заговорили: “Собирайтесь! Едем!”, Санёк даже обрадовался. Если куда-то едем, то значит, как говорил “дядя” с собачьей лапой, куда-то приедем. То есть — приедем к папе, к отцу. Если дорога не к нему, зачем ехать? Одно непонятно: как собираться? А “тетя” в белом халате все повторяла свое: “Собирайтесь, собирайтесь!”
Отец иногда шутил: “Нищему собраться — только подпоясаться”, а Санёк, по делу на него заведенному, значился даже не нищим, а “нищенствующим элементом”, то есть у него нечем было и подпоясаться. Но ничего этого Санёк, разумеется, не знал — знала военная женщина с красноватым лицом и красной папкой с делами на ребят, которых принимала для отправки в город Чкалов в центральный детский распределитель. Санёк вообще ничего не знал и даже обрадовался, когда дошкольников построили в колонну по двое и приказали держать друг друга за руку, чтобы не потеряться и, главное, для удобства подсчета.
Санёк пристроился к Вите с Фаей, единственным, кого знал, хотя Витя не очень лез в друзья, то есть вообще не лез, а избегал любого приятельства.
— Держитесь за руки! — повторила воспитательница в белом халате, а военная “тетя” в гимнастерке и блестящих сапогах, чем-то неуловимо похожая на тех военных людей, что ловили в овраге разбойника, молча глядела на ребят спокойными серыми глазами и время от времени раскрывала папку.
Вот все пошли. Куда? Зачем? Санёк не понимал, что происходит, но движение успокаивало: вдруг к папе, как обещал “дядя” с собачьей лапой. Но тут же шевельнулись и некоторые сомнения: не могут все дети идти к папам. Санёк отвлекся от своих мыслей на шевеления, лица, разговоры, безответное желание подружиться хотя бы с Витей, который представлялся ему взрослым и многознающим. Как жаль, что нет здесь Оли, которая ела медленнее всех, а если ее ругали за медлительность, тихо плакала. Ее было так жалко! Он бы заботился о ней и теперь шел бы за руку с ней, а не с этим худеньким мальчиком с розовым клеенчатым браслетцем на запястье правой руки и надписью чернильным карандашом “Володя Стуканов / отчества не знает”.
У Санька тоже был браслетец, хотя он прекрасно знал и свое имя, и фамилию, и отчество, а браслетец попросил единственно ради справедливости и равноправия, и воспитательница не стала возражать: хочешь — получи.
Этот мальчик Володя (“Воодя”, — назвался мальчик) был меньше Санька и сам хотел с ним подружиться, как с будущим другом и покровителем, и был готов ко всяким услугам. Но какие услуги может оказать нищенствующий элемент нищенствующему элементу? Впрочем, может. “Воодя” подарил Саньку единственное, наверное, свое богатство (если не считать браслетца) — военную пуговицу с звездой, но без железной петельки.
Санёк пуговицу взял, но предпочел бы общество Оли. На худой конец, Вити.
Так у Санька появилась собственность, теперь бы при новом осмотре вещей в соответствующей графе следовало бы, наверное, отметить пуговицу.
Мальчик “Воодя” был странный: едва умел говорить и отвечал невпопад; он, казалось, ничего не понимал и глядел на Санька, человека более умудренного жизнью, влюбленными глазами. Не о таком друге мечтал Санёк.
Ребят провели не в ворота, а через дверь в каменной желтой будке с охранницей, которая, наверное, умела не только охранять, но и открывать ворота, но по каким-то причинам не захотела этого делать.
Все двинулись по улице, где гуляли обычные люди и обычные ребята.
Впереди и сзади колонны шли военные женщины с красными флажками, что Саньку очень понравилось, и он чувствовал себя как бы военным, который идет под красным флагом как бы на войну с фашистами. Ему нравилось, что машины перед колонной останавливались, а обычные люди провожали ребят долгим взглядом. Наверное, думали: “Какие маленькие, но уже военные, если идут с красными флагами”. Такие мысли и мечтания отвлекали Санька от происходящего и мыслей о будущем.
Когда вышли к зеленому вокзалу, издали очень красивому, и Санёк увидел вагоны, он тотчас догадался: куда-то поедем на поезде.
— Куда-то поедем, — сказал он вслух. “Воодя” ответил влюбленным взглядом, как будто Санёк очень умный и много знает.