— У тебя какие-нибудь книжки есть с картинками? — спросила я его. Сомневаюсь, что каталоги модных домов уже появились тут.
— А? — молвил он, жадно обернувшись.
Я махнула рукой, закрыла за ним дверь и стала думать. Неувязка. Хотя, собственно, что я теряю? Если они поверили, что лягушка может превратиться в человека, то я могу позволить себе экзотический наряд в зелёных тонах с золотом. Чем более пышный и закрытый, тем лучше, судя по тому, что к голым девушкам тут какое-то странное предубеждение. Через два часа костюм был готов. Волосы я украсила затейливым украшением, напомнившим мне восход одного из спутников моей планеты: что-то синее с красными камушками, блестящее, невразумительное и крайне непрактичное, но, как знать, может, я положу начало какой-нибудь местной моде. С обувью я долго экспериментировала, но в конце концов остановилась на сапожках, как у Ивана, только изящнее и тоньше. Мужские детали в женских костюмах всегда добавляют пикантности.
— Входи,— сказала я.
Иван тут же распахнул дверь, словно караулил рядом. Может быть, так и было. Кому захочется, чтобы девушку-рукодельницу украли перед самой свадьбой?
— Пойдёшь первый. Я на карете прибуду, для эффекта.
Он подумал и кивнул.
Вернулись мы только к ночи. Сил не было совсем, потому что улыбаться и придумывать небылицы восемь часов подряд, есть жирное и мучное, пить много вина и заставлять себя не пьянеть — это совсем не то, к чему я привыкла. Я привыкла ворчать и пить чай с конфетами.
— Устала? — заботливо спросил Иван.
— Ещё как,— честно ответила я. Но расслабляться не стоило.
— Так, может, это. Спать будем? — предложил Иван невинно, глядя на меня глазами весеннего кота.— Кровать большая…
— Только после свадьбы,— отрезала я. Я даже не знала, я так сильно против или просто сильно устала. Но марку держать стоило. Я будущая царевна или кто.— А скажи мне, Ваня,— вдруг осенило меня.— А шкурку ты мою лягушачью куда дел?
Он сначала побледнел, потом без паузы покраснел, но врать, по всей видимости, был не приучен.
— Сжёг… Пока ты танцевала и лебедь белую изображала, сбегал домой и в печку её. Чтобы не напоминала. А что, не надо было?…
Лебедь белую! Что бы он понимал в восточных танцах! Я эти движения месяца два разучивала.
Иван явно был очень растерян. Надо было этим пользоваться. Я чувствовала себя последней негодяйкой, но иначе я бы застряла на этой планете надолго.
— Иван… Ну что ты наделал… Мне ещё три дня оставалось в этой шкурке походить, и всё, и была бы я твоей навечно… Иван!
— Но ты же сама сказала, что пора заканчивать этот майонез!
— Какой майонез? — озадаченно спросила я.
— Ну, маскарад… — Он сидел на лавке и едва не плакал.
Думай, Василиса, думай. Умных мыслей не приходило ни одной, поэтому я стала говорить чепуху — первую, что в голову приходила.
— Ваня. У тебя один шанс. Я должна вернуться к злому колдуну, отцу моему. Он в обиде, что я умнее и красивее его вышла, вот и заколдовал. Вернусь, покаюсь. Может, простит. Если найдёшь меня — твоё счастье.
Жестоко, потому что Ваня, по всей видимости, уже успел по уши в меня влюбиться. Весь званый ужин не спускал с меня обожающих глаз.
Я вышла на улицу. Иван сделал было попытку вскочить, но я посмотрела на него, и он медленно осел. У терема разгуливали лошади; я села на одну (как же неудобно было это делать в длинном платье!) и, пришпорив её, поскакала в сторону оставленного болота и «Стрелы». Хорошо, хватило ума подглядывать и запоминать дорогу.
Было очень грустно. Я не имела никакого права пользоваться добротой этого человека. Пару раз я даже серьёзно раздумывала повернуть назад и сказать, что я пошутила. Но тут же вспоминала ненавидящие взгляды двух других невест в царском дворце. Одни проблемы от моей мягкости…
Окончились бревенчатые строения, и я остановила лошадь. Нет, я ничего не решила: просто у дороги, неловко прислонившись к ветхому плетню, сидела на корточках девушка и навзрыд плакала. Я спустилась на землю, села на колени рядом с ней и осторожно обняла её за плечи:
— Что с тобой?
Она испуганно посмотрела на меня, сделала попытку отстраниться, а потом снова разрыдалась и, всхлипывая у меня на груди, рассказала, что она давно любит Ивана, младшего царского сына, а тут появилась какая-то лягушка, очаровала его, и он завтра берёт её в жёны… Я вытерпела ещё минуты две, потом сказала:
— Посмотри-ка на меня.
Она, неуверенно улыбнувшись, взглянула на меня. Похожа. И как я сразу не подумала.
— Как тебя зовут?
— Васька. Василиса. Я сирота, он на меня и не посмотрит,— но уже вытирала глаза. Судя по всему, соображала она быстро.
— Отлично,— обрадовалась я.— Даже притворяться особо не придётся: имя то же самое. Слушай меня внимательно и не перебивай. Сейчас мы меняемся одеждой, ты идёшь в терем Ивана и говоришь ему: будь что будет, но ты остаёшься с ним. Только не вздумай спать с ним в первую же ночь! Завтра свадьба.
Девушка, приоткрыв губы и стараясь меня понять, внимательно слушала и кивала головой, пока я пересказывала ей последние события, вплоть до того, что и кто кому сказал. Сообщила легенду про колдуна. Потом мы обменялись одеждой. Девушка была совсем бедной, даже обуви у неё не было, но меня эти мелочи сейчас не заботили. Зато она в моей одежде расцвела, и сапожки рассматривала с особым упоением. Я довезла её до терема, попутно объясняя, как управлять конём, потом ссадила и ускакала в ночь. Дальше уже пусть сама включает фантазию. Напоследок я предупредила её, чтобы остерегалась остальных завтрашних невест и пила поменьше, больше притворялась.
Через час я была у болота. Через полчаса отыскала на дне «Стрелу» и включила аварийное питание и систему оповещения. Через пятнадцать минут отыскала трёх своих лягушат и, прежде чем помочь им раздеться, долго издевательски читала им лекцию о том, что пить нужно меньше, а больше читать книжки, они добрые и разумные, в отличие от некоторых. Один из моих зелёных спутников всё пытался спрыгнуть со стола, очевидно, от стыда.
Потом я запустила корабль на орбиту, чтобы обдумать всё спокойно, и только тогда помогла команде принять нормальный вид. Капитан и кок быстро деформировались в нормальных людей, а вот биолог никак не хотел расставаться с образом лягушонка.
— Василиса,— сквозь зубы сказал капитан.— Похоже, это не Саол. Похоже, это на самом деле лягушка. Похоже, за биологом разворачиваемся обратно. Василиса! Марш на кухню, вари всем кофе, пока я курс меняю! Ни в чём на тебя положиться нельзя!
Вот неблагодарный!
Впрочем, мужчины все такие. Своих ошибок не умеют признавать.