- Ты пользуешься силой Ареда! Я не могу этого позволить, даже ради спасения жизни!
Мэлин пожал плечами - для него не было разницы, чью силу использовать, хоть Ареда, хоть Семерых, хоть самого Творца, но не объяснять же это Эльвину:
- Ты ошибаешься. Я маг Дейкар.
- Но король объявил огненных слугами Ареда!
- А Далару - изменницей. Ты очень избирательно веришь его обвинениям.
Эльвин вздохнул:
- Ты ведь тоже вне закона.
- Даже дважды - как Дейкар и как Аэллин, впрочем, погоди, уже трижды - еще и за укрывательство. Но не беспокойся, мне убежище не нужно. Я уйду, как только спрячу ее как следует.
***
Эльвина не обманули чары облика, которые Мэлин наложил на Далару - он узнал ее по голосу, по запаху, по шелесту юбки. Он ведь даже и не знал, как она выглядит - ослеп еще до личного знакомства. Но сама по себе личина была совершенна - лицо, волосы, овал лица, даже движения, никто бы не заподозрил эльфийку в этой громоздкой, расплывшейся после родов женщине средних лет. Таких располневших матрон в купеческих семьях по тринадцать на дюжину. А вот в мальчике, сидевшем у нее на коленях, несмотря на чары, проскальзывало что-то эльфийское. Проследив его взгляд, Мэлин развел руками:
- Ничего не могу сделать. И так каждый день подновляю заклятье. На нем ничего не держится. Но к детям обычно не приглядываются.
Далара спустила сына на пол и шагнула навстречу графу:
- Я не знаю, как отблагодарить вас, Эльвин. Помогать мне сейчас - очень опасно. Будь я одна, я бы никогда не поставила вас в такое положение. Но я должна спасти своего сына.
Эльвин недоуменно посмотрел на нее - даже если она преступница, при чем здесь ребенок? В империи не казнят детей за грехи отцов, они ведь не варвары! Он мог понять, что мать не хочет разлучаться с сыном, но разве не было бы для ребенка лучше отдать его родственникам на воспитание, а не таскать за собой через пол мира?
Далара словно прочитала его мысли:
- Элиан убьет его, Эльвин. Если вы даете нам убежище, то должны знать все. Мой сын - Аэллин и законный герцог Суэрсена. Его отец - Леар. Король приговорил его еще до рождения.
Мэлин провел рукой по лицу мальчика, остатки чар спали, и теперь Эльвин ясно видел фамильные черты Аэллинов, перемешавшиеся в ребенке с эльфийской кровью матери. От отца малышу досталась смуглая кожа, выступающие скулы и порывистость движений. От матери - медвяные волосы и прямой нос, а вот огромные золотистые глаза с фиолетовыми зрачками были его собственными, не похожими на родительские.
Пока Эльвин рассматривал мальчика, тот бросил на графа один быстрый взгляд и рассмеялся:
- У тебя солнышко в глазах!
- Ларион!
Далара подхватила сына на руки, в который раз пожалев, что няня для нее теперь недоступная роскошь. Сама она не заметила в глазах Эльвина ничего необычного, за исключением того, что прозрев больше года назад, он все еще видел. Стоило задуматься о связи причины и следствия. Не ее ли удачный опыт привел к усилению Ареда в мире?
Эльвин улыбнулся мальчику и обратился к Даларе:
- Вы ведь не собираетесь отвоевывать его наследство? Суэрсен - земли Короны, а я не хочу способствовать междоусобице.
- Не собираюсь, - она гневно сжала губы. Если бы Леар не завещал сыну титул, король бы сейчас не гонялся за ними по всему свету! Вотчина ее сына - весь мир, а не кусок горного хребта на севере.
- Я, кажется, придумал, где вас разместить. Храму нужен смотритель, закрывать на ночь, открывать утром, следить, чтобы все было в порядке. Сами жрецы этим заниматься не хотят, постоянного служителя в Храме нет, проводить службы приезжают из города.
Мэлин пожал плечами:
- А что так? Новый храм, медной монеты им не стоил, да еще и со святыми мучениками, - молодой человек с некоторым удовольствием отметил, как перекосилось лицо его кузена. Прошло несколько часов с момента их встречи, а Эльвин уже до безумия раздражал Мэлина своей правильностью, - почему не прибрали к рукам?
- Я не позволил, - спокойно ответил Эльвин, уже совладавший с болью, - храм строили простые люди, для Эарнира, в память об Адане и Клэре. Пока жрецы решали, признавать ли их святыми, люди возводили стены. Поэтому все пожертвования из этого храма идут нуждающимся, а не в казну служителей Эарнира.
Мэлин только хмыкнул - против воли он начал испытывать некоторое уважение к кузену. Может, не такой он уж и маменькин сынок, как ходили слухи. Или же, увидев мир воочию, внезапно "прозрел".
- Какое святотатство - не так давно ты утверждал, что я служу Ареду, а теперь предлагаешь прислуживать богу жизни.
- В своем храме Эарнир за тобой присмотрит. Если ты твердо решил остаться, вам придется притвориться семьей.
Далара озабоченно заметила:
- Но мы все время будем на виду.
- Вы двое - нет, только Мэлин, а его здесь в лицо никто не знает. Даже паломники из Виастро. И я смогу навещать вас не вызывая подозрений.
Мэлин ненадолго задумался, потом согласно кивнул:
- Да, может сработать. На привратника не будут обращать внимания. Какая разница, кто открывает двери.
Услышав эти слова, Далара вздрогнула. "На привратника не обращают внимания" - до тех пор, пока он не распахнет дверь.
***
Храм был маленьким, но на удивление соразмерным. В богатых городах обители Эарнира отделывали лазуритовыми пластинами, в бедных - попросту красили синей краской, а этот, вопреки традиции, сверкал прохладной белизной. Камень из местной каменоломни отличался удивительно чистым белым цветом, и часто служил заменой дорогому мрамору. Внутри все отделали деревом - закончили совсем недавно, резные колонны и перекрытия еще пахли лесом, а капельки застывшей смолы поблескивали в солнечном свете. И лишь окна поражали роскошью - огромные, с таким прозрачным стеклом, что, казалось, его там и вовсе нет.
Подобное стекло все еще привозили с Свейсельских Островов, и каждый лист стоил состояние. В империи за последние тридцать лет худо-бедно научились делать прозрачное оконное стекло, но не таких размеров, да и мутноватым оно получалось, если сравнивать. Говорили, что песок виноват, но даже из привозного, по цене сравнимого с золотом, ничего не получалось. А островитяне не спешили делиться секретами мастерства с победителями.
Впрочем, это еще вопрос, кто кого в итоге победил, империя, шестнадцать лет воевавшая за семь островков, или островитяне. Наместница Энрисса даровала новым землям налоговые льготы, оставила право на самоуправление, а самое главное, став частью империи, они избавились от таможенных сборов. Срок действия налоговых послаблений давно уже истек, но король об этом так и не вспомнил, и под властью империи Острова, оправившись от военных разрушений, расцвели еще сильнее, чем во времена независимости.
Стекла подарил граф, так же, как, резной алтарь и фрески - пригласил лучших мастеров из столицы. На это пожертвований бы уже не хватило, а хотелось поскорее освятить храм и начать службы. Граф собирался так же нанять садовника - приглядывать за молодым садом, что насадили прошлой весной вокруг еще строившегося здания, но не пришлось - крестьяне из окрестных деревень и паломники почитали за честь послужить Эарниру на его земле.
В дальнем конце сада, за березовой рощей, Эльвин приказал построить небольшой домик для нового привратника, из того же белого камня, его после строительства много осталось, еще не успели весь убрать. В отличие от храма, дом особой красотой не отличался, но стены стояли, крыша - держалась, а большего и не требовалось. Зато построили быстро, всего за пару недель, и привратник с семьей - женой и маленьким сынишкой - въехал, когда еще даже раствор до конца высохнуть не успел.
***
Эльвин, немного виновато обратился к Даларе:
- За такой короткий срок ничего лучше сделать не успели. Со временем можно будет достроить еще комнаты.
Эльфийка усмехнулась:
- Мы не в том положении, чтобы перебирать, Эльвин. Я благодарна за то, что есть. К тому же, мне ведь не надо размещать библиотеку, а мы сами поместимся, - и они вместе рассмеялись.