Бедные холостяки! В каком они страхе, в каком волнении! Пар поднимается над их обреченными головами, в воздухе стоит сильный запах мускуса. Отогнав от стада, их убивают, как и сто и больше лет назад, точным, сильным ударом по носу «дрыгалкой» — дубинкой с утолщением на конце.
Забой кончается в первой половине августа.
Старейший, опытнейший промысловик острова Беринга коммунист алеут Алексей Степанович Яковлев рассказывает:
— В чем главное охотничье мастерство? Знать нужно зверя, жизнь его, повадки, характер. Большая сноровка нужна: верный глаз, твердая рука. Ну и смелость. «Котик» — вроде ласковое слово, но это сильный зверь, с ним не зевай!.. Нет таких учебников, чтобы изучить все это. Да и нельзя по учебнику изучить. Поработаешь с мое — все знать будешь!
Алексей Степанович — ходячая энциклопедия котикового промысла. Он занимается им больше тридцати пяти лет.
Обучал его, восемнадцатилетнего юношу, отец. А теперь он сам обучает охотничьему мастерству своего сына Леонида и других алеутов-комсомольцев.
Алексей Степанович любит вспомнить разные случаи — не для того, чтобы подивить молодежь, а чтобы лишний раз подчеркнуть необходимость сноровки, мужества, знания повадок зверя.
Был он как-то со своим отцом на Северном лежбище. Отец увидел мертвую самку — она лежала возле двух громадных секачей, которые только что закончили драться из-за нее. Досталось больше всего самке: властелины гаремов так тормошили ее, с такой яростью и силой рвали каждый в свою сторону, что из нее и дух вон!
— А ну не робей, возьми самку-то! — сказал отец сыну. — Не пропадать же дорогой шкурке!
И все промысловики примолкли, поглядывая на молодого парня. Отважится или нет? Алексей не колебался ни минуты. Подошел к еще не остывшим после драки секачам, поднял мертвую самку. Повернулся было, чтобы уходить, как секачи с рычанием кинулись к нему. Да не только эти двое — другие тоже. Парень побледнел, невольно ускорил шаги. Он знал: укусы котиков болезненны, опасны. А если повалят человека, легко могут загрызть насмерть.
Отец, хорошо изучивший повадки зверей, крикнул:
— Прыгай в море, там не тронут! — и не забыл добавить — Гляди, добычу сбереги!..
Алексей, не выпуская из рук мертвую самку, добежал до воды. Кинулся с прибрежного камня в ледяные волны. И верно: секачи, которые с злобным ревом преследовали его на суше, сразу успокоились, перестали обращать на него внимание.
Он отплыл метров на двадцать, потом вернулся, вышел со своей нелегкой ношей на берег в стороне от лежбища живой, невредимый, лязгая зубами после холодной ванны.
Кончится забой, план выполнен, шкурки сданы, а Алексей Степанович все ходит и ходит на лежбище. Часами сидит на прибрежных камнях. Вся жизнь стада раскрывается перед ним.
«Черненькие» заметно подросли. Все дальше заплывают от берега, набираются сил, жизненного опыта. Отощавшие за летние месяцы секачи — они ведь почти не отходят от своих самок, почти ничего не едят — распускают «гаремы», готовясь к отбытию. И вот в конце октября начинается массовый уход котиков в более теплые воды.
Пустеет лежбище. Только чайки и кайры кружатся над ним. В тишине слышнее ропот неспокойного осеннего океана. А там и первый снежок ляжет на прибрежные камни. Жизнь на лежбище замрет до начала будущего лета…
ЗВЕРИНЫЙ ГОРОДОК
Недалеко от поселка, на холме, за дощатым забором — звериный городок. Длинными рядами тянутся клетки-вольеры. Между ними — широкие, заросшие травой проходы — улицы.
В каждой клетке по одному, по двое сидят песцы. Склочный, беспокойный «народец»! То и дело дерутся, ошалело мечутся из угла в угол. Орут, разевая розовые пасти с мелкими, острыми, как у щуки, зубами. Их нервозные крики раздаются то в одной клетке, то в другой.
И чего им, спрашивается, нужно?! Жизнь спокойная, сытая. Окружены заботой. Все это, конечно, до поры, до времени, пока не придет роковой для них день и их не прикончат электрическим током, чтобы завладеть на радость модницам пушистой, с голубым отливом шкуркой.