Немало часов провел я в цехах лесозавода, прослеживая длинный путь покрытого красной, словно кровоточащей, корой бревна даурской лиственицы — все его трансформации, вплоть до того, как оно превращается в желтые, пахнущие смолой дощечки, прямые для ящиков или полукруглые для бочек.
Основная производственная задача ДОКа — обеспечивать тарой рыбокомбинаты, изготовлять пиломатериал для строительства. Есть на ДОКе и небольшая верфь, где строят кунгасы — рыболовные, жилые — и деревянные катера. В планах ДОКа на семилетку предусмотрен мебельный цех.
Из протоки, заполненной плавающими в тихой зеленоватой воде бревнами, одно из них, направленное точным ударом багра, попадает на бревнотаску — зубчатую цепь, бегущую по дну деревянного желоба. Она поднимает бревно на эстакаду. Вал, усаженный металлическими шипами, подает его в пилораму. Дьявольский грохот, лязг. Бешеная пляска пил: вверх — вниз, вверх — вниз. Брызжут желтые, как пшено, опилки. Три минуты — и бревно уже не бревно, а длинные доски, плывущие по транспортеру. Браковщицы быстро ставят на них углем условный знак, определяющий дальнейший путь каждой доски: на пиломатериалы или на последующую обработку.
В ящичном цехе — незатихающий, пронзительно стонущий визг пил. Попадающие сюда доски мгновенно распиливаются на куски и вдоль по торцу до нужной толщины. Обрезаются по формату — и проваливаются в люк, на упаковку. Аккуратные, одинакового размера дощечки связываются в пачки. В каждой пачке дощечек ровно на четыре ящика — их уже соберут на рыбокомбинате.
Прежде чем попасть в бондарный цех, доски сушатся горячим воздухом в специальных камерах. Затем идет их раскрой на стенки бочек разных емкостей: 100, 120 и больше литров. Строгальный станок придает доскам «восковую гладкость». Потом они обрезаются по краю — так, чтобы составленные одна с другой образовали цилиндр.
Хорошая работа всегда говорит сама за себя. И нет, пожалуй, более захватывающего зрелища, чем мастерство человеческих рук — быстрых, ловких, умелых. Невольно думаешь об этом, глядя, как производится сборка бочек. Худенькая белобрысенькая девушка с молотком и еще каким-то инструментом, похожим на стамеску, с виртуозной быстротой подбирает одну доску к другой, устанавливая их внутри железного обруча. Минута — и из-под рук ее выходит бочка, еще не завершенная, похожая на полураскрывшийся бутон какого-то огромного желтого цветка, благоухающего смолой.
Собранные бочки распаривают: они долго «потеют» под жестяными колпаками, окутанные облаком пара. На распаренные бочки накидывается петля тонкого стального троса — она их стягивает и на них надевается второй железный обруч.
Во всех цехах, во всех звеньях производства бьется живая творческая мысль, ищущая новые, лучшие методы и способы работы. Рабочим розданы листки для рацпредложений. Эти предложения рассматриваются на техсовете и многие из них проводятся в жизнь. В прошлом году таким образом было сэкономлено около миллиона рублей.
Решено установить вдоль протоки, по которой на завод подаются бревна, две новых бревнотаски. Это освободит людей, работающих здесь, от тяжелого физического труда. Намечено устройство сортировочной площадки для пиломатериалов. Незамысловатое приспособление по магнитной очистке воды на электростанции позволило отключить большой и сложный аппарат, что также дало немалую экономию.
Как и многие другие предприятия на Камчатке, Ключевский ДОК в стадии становления, реконструкции. Устаревшее оборудование заменяется новым, строятся механический цех, сушилка, новая электростанция.
У ВУЛКАНОЛОГОВ
К вечеру облака ушли. На прозрачной прозелени неба наконец-то открылась в полной своей красе Ключевская сопка.
Величественная, даже грозная, она в то же время поражает изяществом очертаний. И сейчас, в этот погожий летний вечер, кажется воздушной, невесомой, словно парящей в чистом зеленоватом небе.
Рядом с ней другие сопки — такие же белоголовые, тоже величественные. Но она — как царица между ними.
Смотришь на матово светящееся серебро ее вершины, ее покатых склонов и невольно думаешь: «Какая там неземная тишина, холод, покой!.. Сейчас-то покой… А какова она в гневе?»
Каждый день, каждый час менялся ее облик. Ясным погожим утром она светилась бледным розовым светом. В солнечный полдень парила В голубом небе, словно белое крылатое видение. В сумрачный вечер была грозна, сурова. И все это было как выражение грусти, радости, гнева на прекрасном лице.