А потом в порту появилась, как видение далекого прошлого, белокрылая красавица — парусная баркентина «Горизонт». Это одна из двух учебных баркентин Петропавловского мореходного училища. Она прошла за летние месяцы тысячи миль, побывала во Владивостоке, Находке, Корсакове и в других дальневосточных портах. В Японском море на нее обрушился тайфун — хотел, видно, испытать отвагу молодых моряков…
Под вечер я пошел на берег бухты.
Для этого нужно сначала подняться на Никольскую сопку; она длинным узким мысом отделяет Авачинскую бухту от акватории порта. На Никольской сопке парк культуры с ресторанчиком, павильонами, тиром. Сейчас здесь еще мало народу. Сбор начнется, когда стемнеет, когда под старыми березами зажгутся фонари и оркестр разобьет вечернюю тишину штраусовским вальсом…
Бухта сегодня просто великолепна — она сине-стального цвета. Черными силуэтами выделяются на ней стоящие на рейде грузовые пароходы.
В парке, на обрыве над бухтой — орудийная батарея времен Петропавловской обороны 1854 года.
В блиндаже — старинные орудия: два по бокам, одно посередине. Чугунные дула их направлены в сторону бухты. Возле каждого — кучка ядер.
Три молодых морячка в белых бескозырках молча, сосредоточенно читают объяснительный текст. Из него они узнают, что примерно так выглядела героическая третья батарея, которой командовал лейтенант с фрегата «Аврора» Александр Максутов. Что эту батарею, как один из памятников славы русского оружия, не так давно восстановили моряки петропавловского гарнизона.
…О начале военных действий между Россией, с одной стороны, Англией и Францией, с другой, а также о возможности нападения на Петропавловск вражеской эскадры на Камчатке узнали от экипажа одного корвета — еще задолго до получения официального извещения о начавшейся войне. Узнали и о Синопском сражении — имя доблестного русского адмирала Нахимова было у всех на устах.
Военным губернатором Камчатки был тогда Василий Степанович Завойко, один из немногих прогрессивных деятелей того времени, человек замечательной энергии, сделавший немало хорошего для этого края. Узнав о надвигающейся опасности, он обратился с призывом к жителям и солдатам небольшого Петропавловского гарнизона: «Сражаться до последней крайности; если же вражеская сила будет неодолима, то умереть, не думая об отступлении». Все население города — мужчины и женщины, стар и млад — вышло на строительство береговых укреплений. Руководил этими работами, был, как говорится, их душой капитан-лейтенант И. Н. Изыльметьев, сумевший провести из Кронштадта в Петропавловск свой фрегат «Аврора», который сыграл большую роль в обороне города.
И вот настало утро, когда в затянутую туманом Авачинскую бухту вошли многопушечные английские и французские корабли. Перед началом боя Завойко обошел боевые позиции. Флаг петропавловского порта был наглухо прибит к флагштоку; его не опустят, пока живы защитники этой далекой окраины русской земли!..
Начался бой.
Защитники третьей батареи повторили бессмертный подвиг своих братьев по оружию моряков-севастопольцев: с честью выдержали неравный бой с англо-французской эскадрой.
Шестидесятипушечный вражеский фрегат открыл по батарее ураганный огонь. Она держалась полтора часа. И когда у ее защитников осталось лишь одно орудие, французы погрузились на гребные суда — попытались высадить десант. Командир батареи Александр Максутов зарядил орудие и первым же выстрелом потопил большой катер. Головное судно вынуждено было повернуть влево, надеясь вывести десант из-под обстрела. Вражеский фрегат снова засыпал батарею ядрами. Максутов получил тяжелое ранение: осколком оторвало руку. Больше половины батарейцев выбыло из строя. Подобрав убитых и раненых, захватив с собой весь неизрасходованный порох, оставшиеся в живых присоединились к стрелкам-пехотинцам…
Защитники Петропавловска не пустили врага на свою землю. Вражеская эскадра позорно бежала из Авачинской бухты, а командующий эскадрой контр-адмирал де Пуант вынужден был признать, что «не ожидал встретить столь сильного сопротивления в ничтожном местечке…»
…Стемнело. Золотые, зеленые, красные огни зажглись на судах. Золотые, зеленые, красные змейки побежали по черной, как смола, воде. В темноте видны неясные контуры судов. Кое-где ярко освещены белые палубные надстройки…