— Кхм.
— Кхе. Кхе. — Брехт дёрнулся. Крутанулся на пятке, Иегудиила ища. Не видно.
— Ты, это, Иегудиил, мать твою, или помогай или не мельтеши тут. Сам боюсь.
Событие одиннадцатое
Хорошим борца делают не только мускулы. Борьба должна быть у тебя в крови. С этим нужно родиться.
Скоро сказка сказывается… Для начала Бирон прогнал Анхен на сон послеобеденный. Неча. Режим, он и во дворце режим.
— Капитан. Будет так… И Иван Яковлевич рассказал условия поединка.
— Государыня???
— Как два пальца об асфальт.
— Куда? Чито?
— Я говорю, что побьём мы вас с императрицей. Я по ней стрелять не буду. Просто шапку на шесте поставим, а она пальнёт, когда на мне будет башлык. С вас тоже двое. Только это всё будет завтра утром. А сегодня, как и планировали, будете между собой соревноваться. Стрелять на меткость и на дальность.
— А чито за победу? — азартный капитан попался.
— А чито? А чиво? Бочка печенья и банка варнья.
— Чито?
— Думаю. Придумал. — Брехт скорчил мерзкую мефистофельскую харю. — Как думаешь, Акай Кусюмов, если ты попросишь Аллаха, он поможет тебе нас победить? Помолишься за победу.
— У Аллаха есть свои дела, зачем ему помогать мне в глупой просьбе. Конечно, попросить можно. — капитан совсем было собрался на колени встать, но Иван Яковлевич его удержал.
— Будет завтра утренняя молитвы, ты у Аллаха и Магомета попроси победы, а мы с Государыней нашему Иисусу помолимся, пророку вашему Иссе. А потом будем стрелять. И если мы выиграем, то ты перейдёшь в нашу веру и сто человек уговоришь.
— Нет, генерал. Мы не можем проиграть женщине.
— Боишься? — ну, на слабо-то каждый должен купиться, тем более, батыр азиатский.
— Я ничего не боюсь.
— И? — Брехт опять хитро улыбнулся и ухо потеребил.
— Кхе. Кхе.
— Ты про себя кхекай.
— Чито.
— Это я к богу нашему уже обратился. Он обещал помочь.
— Хорошо, генерал. Если нас с Султанмуратом победит женщина, то мы станем креститься. За сто человек говорить не могу. Это выбор каждого воина отдельный. Говорить могу только за себя. Подожди, генерал, а что будет, если мы победим вас?
— Хм. А чего хочешь? — Нет, они не могли побить двух лучших снайперов империи, но узнать, чего хочет капитан ведь никто не мешает.
— Здесь в нашем лагере Государыня даст команду построить мечеть. — И нос пуговкой свой задрал выше лба с двумя шрамами. На саблях рубился? Либо часто рубился, либо рубака плохой. Пусть будет первое, второе потом проверить надо, — решил Иван Яковлевич.
— Хорошо. — А чего, он и так собирался сюда выписать десяток мул… священников в общем. И предложить им создать тут главный орган управления мусульманами России и медресе организовать. Да и мечеть нужна в Москве, теперь сюда много мусульман будут ездить, пусть будет у них, где Аллаху можно помолиться.
— Чито, правда? Мечеть построите? — вылупился капитан.
— Где я, и где неправда? Вот, смотри, перекрещусь, — что Бирон и проделал, — Только выиграем мы, и тебе мечеть больше не нужна будет, Акай, а вот для твоих подчинённых построим. Даже если выиграем мы с Анной Иоанновной.
Глава 5
Событие двенадцатое
«До тех пор, пока новолуние возвращается на небеса изогнутым красивым луком, до тех пор очарование стрельбы из лука будет удерживаться в сердцах людей».
А чито, как капитан говорит, вполне сносно получилось. Плюсик Артемию Петровичу в карму. Волынский на самом деле отобрал и прислал в столицу очень хороших лучников. Стреляли по десятку всё тех же огромных щитов, на пятьдесят шагов отодвинутых от начерченной на земле жирной линии. В чёрные квадраты, местными Малевичами намалёванные, тремя стрелами попали почти все. Человек десять отсеялись. Да и то только потому, что стрелы у людей так себе. Если поставить станочек какой и делать их идеально ровными с выточенными тоже на станочке наконечниками, то и совсем хорошо бы вышло. А так десяток отсеялся на пятидесяти шагах — метрах. Со ста метров, а для стрельбы из лука — это вполне себе дистанция, тремя стрелами отметилась половина примерно. Правда, на этом почти и закончились прения сторон.