Стрелки приходили на рассвете, когда у милосердного солнца не было еще сил рассеять их и испепелить. От топота их коней дрожала земля. Капюшоны плащей их скрывали пустоту, но стрелы — били без промаха. Одно спасение было — бежать, но кони нагоняли бежавших... Так погибли первые. А те, кто спасся, на рассвете следующего дня снова увидели навьих всадников, но теперь у них были лица. И радостно бросились люди к отцам своим, сынам и братьям, и тогда безжалостные стрелы поразили их на бегу, и нежить обрела новые лица, и ужасные вести потрясли Двуречье. И все новые селения погибали под стрелами нежити. Лица детей и жен не нужны были нави, и они, теряя плоть и речь, бродили призраками в опустевших домах, взывая обликом своим к состраданию... И все больше на нашей земле призрачных селений, которых сторонятся люди, и все громче звучат на наших дорогах копыта конной нежити...»
Голос мастера сорвался, он умолк. Хель, стоявшая за спиной мастера, осторожно коснулась его плеча и продолжила звенящим голосом:
«...Нежить отбирает у мужчин лица их, но не души. И стрелы ее разят правого и виноватого, ибо безликость — печать, отметившая Врага, и по ней можно было бы узнать навье воинство, а они не желают быть узнанными и жаждут власти. И стоны возносятся к небу, но что им наши стоны. И несется по земле конная нежить, навье воинство, прозванное Стрелками, и нет им предела, и отпора нет, и не берет их оружье, и не спасают от них ненависть и доброта...»
— Вот и все, — сказала она, поднимая голову. — Дальше он не успел написать.
Мастер закрыл книгу, тяжело поднялся.
— Это хроника Рубийского Ухрона Светлой Матери, — проговорил он, сдерживая горечь. — Писал ее брат мой, хроникарь Лирайс. Все, что от ухрона осталось... подорожный принес. Нежить выбила всех...
Гэльд шевельнулся в своем углу. Сдавленный голос мастера царапнул по сердцу. В комнате стояло тяжелое молчание. Прервала его Хель:
— Кто у очага, дайте уголек.
Она склонилась над столом, и все придвинулись ближе. И Гэльд, не выдержав, встал.
— Вот Кена, — Хель уверенно чертила, — вот Замок-за-Рекой, здесь Стрелки появились два года назад. Вот Пустошь. Они захватили ее почти сразу, после Замятни. Через месяц о них пошли слухи в Тинтажеле, и тогда же они выбили первое селение.
— И обрели лица, — сквозь зубы добавил Тиль.
— Потом в обход Болота они двинулись на Север. Через три месяца первые жертвы в Цитадели. Потом они почему-то свернули и пошли вдоль Сабрины на Юг.
— Брали в кольцо, — неожиданно для себя вставил Гэльд. Все резко обернулись к нему, но ничего не сказали.
— Правильно, — согласилась Хель. — У Синналя навьи свернули на восток, зацепили краем земли Ландейла и замкнули кольцо в Листвянке. С тех пор они из этого кольца не выходили.
— Это все нам давно известно, — бросил Данель.
— Иногда полезно взглянуть сызнова, — ответила Хель. — У меня два вопроса. Первый: почему они не выходят за пределы кольца?
— Сейчас вышли, — кашлянув, сказал мастер.
— Им понадобился год, чтобы замкнуть кольцо. Еще год — чтобы за него выйти. Значит, их силы не безграничны, — Хель выпрямилась, оглядела всех. — И второе: почему их нет в землях Эрнара? Гэльд, их хоть раз видели там?
Гэльд не сразу понял, что она обращается к нему. Хель смотрела выжидающе.
— Ни разу, — ответил он наконец, — У Корда, у Резны были, а у нас — Предок сохранил.
— Место, что ли, заколдованное? — рассмеялся носатый быстроглазый подмастерье, стоявший рядом с Клэром.
— Тем лучше, Вербен, — заключила Хель, — пригодится.
У Гэльда голова шла кругом: заговор, беседа о Стрелках, о которых и в стенах замка помянуть боялись, а главное — такое уверенное обращение Хели... Можно подумать, что ей все заранее известно. Даже не спросила, согласен ли он...
Он спохватился, что разговор перешел уже на другое. Снова все сидели и говорили об обычаях Стрелков, причем говорили спокойно и со смешком, как о неприятных, но хорошо знакомых и обычных людях. Лысоватый толстяк в красной куртке удивлялся, почему Стрелки приходят под утро, ведь нечисть испокон веков по ночам шлялась. Клэр робко предположил, что им на свету лучше целиться. Все засмеялись, но Хель вдруг сказала:
— А что, это мысль. Значит, еще одна слабость. Дальше.
— Откуда они вообще взялись? — спросил рыжебородый Лонк.
— Известно, откуда, — со злостью выдохнул Данель. — От злобы баронской. Недаром после Замятни...
— Бабьи сказки, — оборвал его Тиль.
— Пусть сказки, — вмешался давешний толстяк, — а все же бароны нежити этой сродни, нутром чую...
— Береги свое нутро, Базен, оно у тебя чуткое, — прозвучал вдруг глухой тяжелый голос человека в маске.
— А что, Добош? — быстро обернулась к нему Хель.
— А то, что я своими глазами в Тинтажеле двух Стрелков видел.
— Так они же в крепости не заходят!
— Зашли. И не тронули никого. На Консульском дворе торчали. А из нижних казематов, — он помедлил, — подземный ход к Пустоши роют.
— Снюхались, — мрачно сказал Данель.
— Давно пора, — отозвался Саент. — Я все дивился, как это наши славные бароны такую возможность упускают.
— Нечисть к нечисти, — бросил Тиль. Гэльд подумал, что надо бы оборвать их, но ведь они, леший их побери, правы! Припомнить кое-кого из знакомых и родичей, даже того самого Консула — Предка продадут, лишь бы дали пограбить и нажиться. А этот, в маске, видимо, прислужник из Тинтажеля. Добош? Такого имени он не слышал... Впрочем, оно наверняка подменное... Гэльд с любопытством вглядывался в него.
— А барон слушает и на ус мотает... — заметил вдруг Данель.
Гэльд даже вздрогнул от неожиданности.
— Пусть слушает, — усмехнулся мастер, — разговор полезный.
По губам Хели скользнула улыбка, она посмотрела на Гэльда, но ничего не сказала.
— Леший с ними с баронами! — воскликнул Клэр. — Лучше о призрачных селениях подумайте.
— А чего думать? — повернулся к нему Лонк. — Заклятое место. Обходить надо.
— Вот именно, обходить! — Клэр даже подскочил от возбуждения. — Стрелки туда не возвращаются, наемники не суются. Только там и прятаться.
— А призраков ты не боишься, сынок? — добродушно спросил Саент.
Клэр вспыхнул до ушей, но все-таки ответил:
— Не боюсь!
— Все верно, — сказала Хель, — можно там прятаться. Но зачем? Мы здесь для другого собрались. Как вообще людей от Стрелков избавить?
— Несбыточно это, — вздохнул Базен.
— Несбыточно, пока не возьмешься.
— Мы, что ли, возьмемся?
— Кто-то же должен...
Наступило молчание. И в этом молчании Холь сказала, отчеканивая слова:
— Надо научиться их бить. А для этого надо дать им бой. И он будет. На Пустоши.
И вдруг, заглушая ее голос, совсем близко загремел, нарастая, стук копыт. Все вскочили. Грохот, казалось, заполнил комнату и еще долго звучал, отдаляясь. Побледнев, они смотрели друг на друга.
— Конная стража! — воскликнул вдруг мастер. — Тьфу ты, доболтались!
Все рассмеялись с облегчением.
— Напугали они нас, — сквозь смех проговорила Хель.
И только сейчас Гэльд почувствовал страх. Не за себя — за нее. А если бы это и впрямь были Стрелки? Или воины Консула — ведь он до сих пор ищет Хель из Торкилсена. Девочка... ей бы танцевать, наряжаться, мужа себе искать на турнирах, а она вызывает на бой Стрелков.