— Дядя!
— Что надо? — сурово отозвался старик.
Изидоро вышел на тропинку и загородил дорогу Витторио. В руках у него было ружье — какое-то новое, незнакомое Витторио.
— Вы меня очень оскорбили, дядя! — начал Изидоро после некоторого молчания.
— А ты меня еще больше… Лучше бы тебе не родиться на свет, чем так опозориться!..
Изидоро прервал его:
— Оставим это, дядя! Я, может быть, хуже вас стреляю, но обид прощать не умею и привык за них расплачиваться.
— Это хорошо, — спокойно одобрил Витторио, — я сам такой. Откуда у тебя это ружье?
— Я украл его у Сбольджи, когда он пошел с товарищами в трактир выпить за свою победу, — ведь второй-то приз присудили ему.
— Украл, чтоб убить меня, не так ли?
— Да, дядя. Нам теперь нельзя жить вдвоем на свете.
— Гм… Отчего же ты не выстрелил в меня, когда спрятался за орешником?
— Мне показалось нечестным, если я нападу на вас врасплох.
— Это хорошо! — опять одобрил старик.
— Спасибо на слове, дядя… Теперь я вас предупредил, дядя! Берегитесь!
— Берегись и ты, Изидоро!
Оба взяли ружья на прицел, и оба их спустили.
— Изидоро!
— Что, дядя?
— Я думаю, что пред таким делом нам не мешало бы помолиться.
— Я уже молился, дядя, пред статуей Мадонны на фонтане у железнодорожного моста… Но вы молитесь, я мешать не буду.
Витторио стал на колени, прочитал Pater noster и Credo поцеловал образки на своей шляпе и поднялся.
— Я кончил, Изидоро.
— Как вам угодно, дядя.
Изидоро отступил за свой орешник. Витторио укрылся за пнем разбитого молнией дуба. Воцарилась мертвая тишина, только дятел стукал носом в дубовую кору над самою головою Витторио да иволга аукала где-то в стороне. Зеленый зимородок сел на тропинку, повертел любопытною головкой с черными глазками и упорхнул.
Опять молчание. Опять стукотня дятла и крик иволги. Но вот у букового дерева расплылось серое пороховое облако, и лес затрещал отголосками выстрела. Изидоро, держа ружье над головой, бросился к упавшему дяде и с ужасом отступил: Витторио был безоружен… Штуцер его валялся, отброшенный по крайней мере на пятнадцать шагов…
— Дядя! что вы сделали?.. — вскричал молодой человек, склоняясь на пробитую его пулей грудь старика.
Витторио открыл глаза.
— Ничего, мой мальчик… — прошептал он, задыхаясь и захлебываясь кровью, — ничего… Что же делать! Я не в силах был стрелять в тебя, а жить после того, как ты хотел меня убить, было бы для меня… несколько тяжело…
Изидоро зарыдал, ломая руки.
— Не плачь, мальчик… Я тебе прощаю… — шептал раненый, — только ты все-таки ошибся: надо было взять на дюйм левее, тогда ты кончил бы сразу, а теперь… теперь я еще часа два промучусь…
Примечания
Рассказ написан в 1888 г., включался в сб. «Случайные рассказы» (под заглавием «Праздник стрелков»), «Сон и явь» (раздел «В Италии»), «Мифы жизни» (раздел «Италия»).
Печатается по изд.: Амфитеатров А. В. Мифы жизни // Собр. соч.: Спб., 1911. Т. 10.
Подеста — городской голова.
Гарибальдийское движение — национально-освободительное движение в Италии за ее объединение под руководством Джузеппе Гарибальди.
Виктор Эммануил — король объединенной Италии в 1861 — 1878 гг.
Капеллан — помощник католического приходского священника.
Сакристьян — хранитель ризницы в католической церкви.
«Pater noster», «Credo» — католические молитвы «Отче наш» и «Верую».