За примерами далеко идти не надо. Тот же Карабах. Те же Абхазия или Осетия. Подчеркиваю, речь идет не о том, сколь велика страна, желающая себя защитить. И не о том, сколько на ее территории проживает минимально боеспособных мужчин (а в определенных случаях и женщин). Речь идет о том, какой процент жителей готов подключиться к вооруженному сопротивлению посягательству на свое Отечество.
А ведь с момента референдума, проведенного в Донецкой и Луганской областях, территория, заявившая о своем отделении от Украины, стала для ее населения Отечеством. И неважно, каково имя этого Отечества — Новороссия или Донбасс. Важно, что это Отечество. И что проживающие на его территории понимают: бандеровцы будут кроваво подавлять их волеизъявление. И отстоять его можно, только разгромив бандеровцев в реальных боях, принося реальные и немалые жертвы. И так далее.
Я восхищен героизмом тех, кто решился пойти на реальную войну с реальным врагом, совершал реальные подвиги, реально пострадал на этой войне. Более того, и число пришедших на эту войну, и их мужество, и их воинское мастерство позволило добиться главного. Бандеровцы и их охвостье — пресмыкающиеся перед бандеровцами политики типа Порошенко, Турчинова или Яценюка — были посрамлены именно этими благородными и мужественными добровольцами. Которые сорвали блицкриг в Донбассе, на который рассчитывал обезумевший Киев, вообразивший, что он волк, а ему на Юго-Востоке Украины противостоят омоскаленные трусливые овцы.
Целых два месяца — с конца апреля по конец июня — ополченцы, сопротивлявшиеся бандеровской хунте, проявляли стойкость в условиях, когда они и впрямь были не только относительно малочисленны, но и плохо вооружены. Честь им и хвала! Весь вопрос в том, почему они были столь малочисленны не только на протяжении этих двух месяцев, когда это можно было хотя бы отчасти объяснить нехваткой оружия, но и потом.
Ходячие мертвецы любят говорить о том, что виной всему донецкое и луганское быдло. Ходячие мертвецы всегда называют свой народ быдлом. И перекладывают на него ответственность за собственную бездарность. Ровно этим занимались и белогвардейцы в Гражданскую войну, проигранную ими именно в силу такого безвольного, брезгливого, импотентного по своей сути подхода. И власовцы, вышвырнутые вместе с другими белогвардейскими нацистскими холуями, тоже ссылались на никчемность народа, его паскудную осовеченность. А еще на это ссылались гностически ориентированные писатели, такие как Михаил Булгаков с его «Собачьим сердцем» и прочими изысками. Кстати, о гностических изысках Булгакова говорю вовсе не я один. Тем, кто сомневается, предлагаю прочитать, например, работу И. Ф. Бэлзы «Генеалогия «Мастера и Маргариты».
Фраза Бородая о Донбассе «тухляк, надо сваливать» вполне уместна в устах какого-нибудь глумливого поклонника Воланда. И поверьте мне, это не случайно. Не волею случая, а по иным причинам, в живом и благородном ополченческом движении завелись ходячие мертвецы, не способные вести за собой народ. Потому что ведут за собой народ только носители живого духа, а не представители глумливой полувоенной богемы, исповедующей гностическую ненависть к хиликам, они же — хамы, они же — шариковы, они же — совки. И отторгаемые народом, чующим их мертвый дух за версту.
Где этот мертвый дух, там и всё остальное. Идеологическое бесплодие. Военная бездарность. Психопатия, граничащая с очень серьезным психическим нездоровьем. Приверженность всем коммерческим соблазнам, сколь бы грязны они ни были. И, наконец, прямое предательство.
Я твердо знаю, что Стрелков уходил из Славянска — сдавая половину той территории ДНР, которую контролировали ополченцы, — по собственной воле и сообразуясь с весьма специфическими мотивами своего «собогемника» по фамилии Бородай. Я знаю столь же твердо, что, придя в Донецк, «собогемники» намеревались а) сосредоточить всю военную власть в своих руках и б) сосредоточив ее, бежать из Донецка. И не один я всё это знаю. В том-то и состоит закавыка, что знаю это вовсе не я один. Но почему-то говорить об этом решаемся фактически только я и мои соратники.
Так что же происходит с обществом, которое молчит по поводу того, что очевидным образом требует накаленного публичного обсуждения? Почему молчат наши военные? А кое-кто из них даже пытается доказать невозможное — что отступление из Славянска было прологом к будущему наступлению, закончившемуся согласием Киева на переговоры с Донецком.
Говорящие об этом твердо знают, что бегство Стрелкова не имеет ни малейшего отношения к последовавшему за этим наступлению совсем других народно-освободительных сил, обладающих совсем другими возможностями и совсем иным генезисом. Когда-нибудь об этом будет сказано совсем развернуто, совсем внятно. Но, повторяю, и сейчас правда ясна для многих, и эти многие молчат.
Молчат не только военные. Молчит наша патриотическая интеллигенция, загадочным образом не захотевшая негативно отреагировать даже на самое очевидное — на позорное бегство Стрелкова из Славянска и других ключевых населенных пунктов, контролировавшихся ополченцами, находившимися под его командованием.
Молчат политики. На фоне этого молчания слышится лишь вой взбесившихся блогеров, подлинные мотивы парадоксальной сплоченности которых вокруг некоего начинания, ассоциированного со Стрелковым, еще предстоит выяснить.
Много загадок в происходящем. В их числе находится и загадка малазийского «Боинга», сбитого войсками хунты. Есть мнение, хунта целилась в самолет Президента России В. Путина. Что ж, если это так, то многое становится понятным. В том числе и непростые механизмы раскрутки Стрелкова. Ведь косвенной его раскруткой занимались отнюдь не только блогеры. Становится понятнее и скорость этой раскрутки. Потому что с такой скоростью не раскручивают с расчетом на выборы в 2016 или в 2018 году.
Но при всей важности разгадки подобных загадок еще важнее — приглядеться к общественным процессам. И понять, что на фоне очевидного роста патриотических настроений в обществе мы сталкиваемся с фактическим отсутствием патриотической интеллигенции, которая могла бы превратить эти достаточно аморфные пока еще настроения в нечто большее — в полноценную патриотическую мобилизацию, которая одна только и может спасти страну от достаточно целенаправленных и комплексных действий Запада и его бандеровских и иных приспешников.
Война со Стрелковым и другими показала, что необходимой для нашей победы патриотической интеллигенции в России нет. В таких случаях одни говорят «на нет и суда нет», а другие начинают создавать отсутствующее, если оно жизненно необходимо. Я отношусь к тем, кто всегда будет создавать жизненно необходимое, даже понимая, что речь идет о создании того, что должно органически вырастать из лона общества, а не создаваться кем-либо рукотворно.
Блогеры, мотивированные кем-то на поддержку Стрелкова, считали себя всесильными именно потому, что настоящей патриотической интеллигенции, способной обеспечить необходимую дискуссию по вопросу о Стрелкове, в России не оказалось. А та патриотическая интеллигенция, которая могла бы выполнить эту роль, прошу прощения, поджала хвост. Что ж, решили блогеры, мы лихо порезвимся в условиях поджимания хвоста теми, кто единственно и мог бы нас урезонить. Ох, как мы порезвимся, если нас урезонивать фактически некому!
И они стали резвиться.
И вдруг оказалось, что внутри молодого движения «Суть времени», которое должно бы было обрести способность этому противостоять лет этак через пять-шесть, уже сформировалось нечто коллективное и дееспособное. Нечто, способное выигрывать информационные войны у поднаторевших (и оборзевших) блогеров. Фактически, сформировалась новая политическая культура патриотического интернета. Она дала бой разнуздавшимся блогерам, исступленно лгущим по поводу героизма Стрелкова и злодейской сути его противников. Блогеры перепугались насмерть. Они стали орать, что их едят поедом, что кто-то хочет сформировать новый политический патриотический интернет, а этот — слить. Они стали просить пощады. Стали срываться, обнажая свое нутряное непотребство, как когда-то его обнажили, срываясь, Сванидзе и Млечин, почувствовав, что вчистую проигрывают новой интеллектуальной силе, возможности формирования которой не предполагали ни они, ни их могучие благодетели.