— Куда пропал? — поинтересовался Арсений Николаевич.
— Увы, никто не знает. Его отец Ярослав Всеволодович, в прошлом году прихватил Киев, а Невского оставил в Новгороде. По нашей истории его в следующем году новгородцы прогонят и он сядет на княжение во Владимире. Однако, тут его, похоже, изгнали чуть раньше. Когда мы с новгородцами договор заключали, ни о каком князе там и речи не было. Кто-то говорит, что он в Суздале, другие утверждают, что Александр с дружиной отбыл в Полоцк сватать дочку Брячислава Васильковича. Но мое мнение, сидит где-то в лесах под Псковом и пережидает до нашествия монгол. Ведь он самый хитромудрый из ярославичей. Сообразил, поди, что отец подпишет его на войну с нами. Отказать отцу он не может, а воевать не хочется, вот и пережидает, дескать — был не в курсе, никто приказ не передал.
— Ладно, кто нам реально может противостоять? — спросил Афанасьев.
Анатолий Шумаков разложил свои листки.
— Братья Ярослава, например, Юрий Всеволодович — князь Владимирский. Толпа Константиновичей в ассортименте: Всеволод Ярославский, Василько Ростовский, Владимир Углицкий, Михаил Черниговский тоже в доле. Два Всеволодовича — Ярослав и Святослав, князь Переяславль-Залесский. К литвинам послы отправились, но результат пока не известен. Я полагаю, пойдут. Им же обидно, что этим летом мы их раздолбали.
— Кто у литовцев главный?
— Никого. Там несколько условных княжеств, которые объединятся после нашествия татар и вроде бы, по нашей истории, Михаил Черниговский их под свою руку возьмет. Во всяком случае в одной из летописей упоминался его титул — как Великий князь Литовский. А пока — никого нет.
— С кем же тогда Ярослав договариваться будет?
— Я так понял, со всеми, кто пожелает поучаствовать.
Афанасьев заглянул в разложенные листочки.
— Анатолий, как ты со всем этим разбираешься?
— Сам удивляюсь, Арсений Николаевич. Тут с этими князьями сам черт ногу сломит. Повадились одно и то же имя давать детям и внукам, как будто других имен нету. Под одним именем отчеством могут скрываться три разных человека и наоборот. Тот же князь киевский — Ярослав это родовое имя, его в святцах нет, потому крестили под именем Феодор, а в просторечье может именоваться Афанасий. Вот сижу и гадаю, про кого именно в том или ином донесении говорится.
— Понятно… — задумался Афанасьев. — Князья затевают против нас войну, а когда, где и какими силами — не известно…
— Так точно. Похоже, они еще и сами не определились.
— Анатолий, будет хуже, если они определятся, а мы и знать не будем. Ты в Киеве и Владимире своих людей пока не имеешь?
— Нет, что вы. За полтора месяца? Хорошо хоть купцы общую информацию принесли. А сейчас из-за осеней распутицы и ледостава всякое движение и вовсе остановится. Арсений Николаевич, может быть Вы поговорите с Шибалиным? Тут до Киева меньше тысячи верст, Владимир еще ближе, может смогут портал прокинуть и узнать что-нибудь?
— Порталом было бы хорошо, сам думал на эту тему. Однако, пока кто-то из Силура будет за Киевом наблюдать, для нас окно закроется. А когда и где нужная информация прозвучит — тоже неизвестно. Выходит, канал нужно круглосуточно держать, а мы будем отрезаны. Впрочем, поговорю. Авось, в их времени научились решать подобные казусы.
— Тогда у меня все. Разрешите быть свободным?
— Иди. И следующего зови.
Промзона вошла в нормальный ритм. После наладки оборудования стекольного завода брак уменьшился, выпуск продукции увеличился. И если листовое стекло не залеживалось — сказывался огромный спрос на строительстве рабочего поселка, то по посуде началось некоторое затоваривание. Впрочем, администрация завода была к этому готова и связывала с неразвитостью системы путей сообщения. На реках вот-вот образуется лед, дороги вообще не проезжие, потому поток купцов прекратился.
— Как бы не до весны, — посетовал Афанасьев главному инженеру. — Пока лед не вскроется. Если и будут зимой санные маршруты, то только с небольшими партиями товара. Может тормознуть производство посуды и освоить что-нибудь иное? Скажем, линзы для биноклей и подзорных труб?