"Чего он моим мнением заинтересовался? Волчара тот еще, я против него... И ведь знает, зараза, специально в карту тычет. Но марку нужно держать. Иначе эти сожрут. Не заметишь, как сам в подчинении окажешься..." думал Семен, слушая доклад матерого диверсанта.
- Базу лучше перенести на другой берег Березины. Наша основная задача "Наблюдатель", посему держимся поближе к точке, где он впервые появился. Так что вместо основной - тут будет резервная, а в остальном - можно принять за основу. Детали уточним в рабочем порядке, после перехода на нелегальное положение.
Диверсант подумал и согласился.
- В городе кого-нибудь оставите? - спросил Семен.
- Обязательно. Связь пока уточняем, нужно еще походить по городу и окрестностям, изучить обстановку. При немцах это будет сделать сложнее.
- Хорошо. К вечеру подготовь трех своих бойцов, поедут со мной, еще раз мосты проверим. Железнодорожный от автомобильного напрямую - в километре, а по дорогам - все четыре набежит. Посмотрим - как красноармейцы подготовились, прислал ли Филатов танки. Завтра-то поздно будет смотреть. Мои сотрудники в лесах, возможные места высадки контролируют, поэтому твоих прошу. А пока свободен.
Бобруйск, 26 июня 1941 года.
Утро началось с массированной бомбардировки по городу. Любопытно, что ни мосты, ни станцию немцы не бомбили. Либо боялись спрятанных у стратегических объектов зенитных батарей, которых там не было. Либо имели прямое указание - не трогать. Чтоб самим потом не восстанавливать. Залогин склонялся ко второй версии. В городе началась паника, красноармейцы и штатские суетливо бегали туда сюда, вместо того, чтоб попрятаться по щелям. Бомбоубежищ в городе не было, но были подвалы. На востоке отчетливо слышалась артиллерийская канонада.
"Началось" - подумал Залогин.
Еще вечером 25 июня 1 дивизион 78 артиллерийского полка Вермахта, состоящий из трех батарей, вспомогательных подразделений и танкового сопровождения, получил приказ выдвинутся на соединении с 7 механизированной бригадой, наступающей со стороны Слуцка, для обеспечения атаки на Бобруйск. В полночь дивизион выступил в обычном порядке: передовой танковый дозор из 3 легких Pz-2, штабное отделение, 2-я батарея, измерительное акустическое подразделение, еще 2 танка Pz-3, 3-я и 9-я батареи, вспомогательный взвод и 3 средних танка - как тыловое прикрытие.
Утром колонна вышла из леса на свободное пространство, и тут из поселка Роголи по нему ударили противотанковые пушки сводного полка 47 стрелкового корпуса. Обороняли подступы к Бобруйску красноармейцы 246-го стрелкового батальона, вышедшие к своим окруженцы, ученики автотракторного училища и батарея 45-мм орудий. Командовал корпусом генерал Поветкин. В то же время на дороге c противоположной стороны показалась колонна 3-й батареи 311 артиллерийского полка 13 Армии РККА, направленная в помощь Поветкину, и попавшая под раздачу прямо на марше.
Вспомогательный взвод немецких артиллеристов занял открытую позицию возле дороги и, при поддержке легких танков и четырех орудий 2-й батареи, открыл огонь. Одна гаубица Красной Армии была сразу разбита прямым попаданием. Однако три остальных успели развернуться в боевое положение у дороги. Произошел встречный артиллерийский бой. Остальная часть немецкого дивизиона отошла назад, чтобы обойти Роголи с юга, по большой дуге. 3-я батарея Вермахта заняла позицию на высотке, 9-я - в низине, юго-восточнее нее. Обе открыли огонь по деревне и прилегающему лесу, мешая огневые позиции с землей. Красноармейцы 246-го батальона попытались атаковать 2-ю батарею, впрочем, как считал комбат - без особого успеха - лишь подбив тягач и машину с боеприпасами. Да еще измерительно-акустический взвод рассекли и отбросили в лес, но так и не достав сами орудия. Захлебнувшаяся атака откатилась обратно. Однако командир немецкой батареи посчитал иначе и принял решение сменить рубеж, несмотря на то, отступившему взводу удалось окружным путем соединиться с артиллеристами. Лейтенант из штаба дивизиона сумел установить радиосвязь с 7 механизированной бригадой и вызвал взвод мотоциклистов для прикрытия артдивизиона. Он доложил, что 2-я батарея и танки без боеприпасов, после чего, была дана команда отвести все подразделение с линии огня, и занять рубеж у деревни Рогоселье. КП дивизиона развернулось на восточной окраине деревни Острава. У командира было ощущение, что пехота РККА пытается окружить дивизион с запада, поэтому все пехотинцы вместе с танковым взводом, заняли круговую оборону. По радиосвязи с полком запросили данные об обстановке через самолет-разведчик дивизии. В самолете было отказано, зато стало известно, что 7 бригада уже на подходе. Под вечер, огонь с обеих сторон прекратился. Роголи, Калиновка и Брошка горели. Только много севернее были слышны частые взрывы. Это группы пикирующих бомбардировщиков бомбили дорогу Минск-Бобруйск.
В 22:30 передовые части полка Роттенбург 7-ой бригады вышли из леса южнее Роголи и сходу, ударив во фланг, захватили батарею ПТО РККА. Не встретив противодействия, легкие и средние танки ворвались в поселок. Командир артдивизиона по радиосвязи предложил командиру полка Роттенбург продвинуться еще на 5 километров к Бобруйску и захватить высоты, удобные для артобстрела города. Командир полка согласился и выдвинул два танковых батальона с пехотным прикрытием. К полуночи задача была выполнена: 7 механизированная бригада и первый дивизион 78 артиллерийского полка закрепились на позициях в прямой видимости города.
Генерал Поветкин отвел остатки сводного полка и гаубичной батареи к Бобруйску, добавил 273-й батальон связи и бойцов 21-го дорожно-эксплуатационного полка, приказав за ночь организовать полноценный рубеж обороны.
Взвод 10-й роты особого полка "Бранденбург-800", состоящий из 20 бойцов под командой лейтенанта Аретца десантировался на парашютах в 3 часа утра с транспортных Юнкерсов в болотисто-лесную местность, в 15 километрах южнее необходимых им объектов. Десантирование прошло штатно, если не считать, что пилоты слегка промахнулись и проскочили Березину. Все рядовые диверсанты были одеты в форму красноармейцев, сам лейтенант был в форме лейтенанта НКГБ. Собравшись, взвод вышел на Гомельскую трассу и походной колонной пошел в сторону Бобруйска. Когда на дороге показались две трехтонки ЗИС-5, шедшие в попутном направлении, лейтенант жестом приказал им остановиться, попросил у водителей и пассажиров предъявить документы. Машины везли снаряды в 311 артиллерийский полк. Помимо водителей, в кабинках были и сопровождающие груз двое интендантов. Пользуясь пустынностью шоссе в столь ранний час, военнослужащие РККА были взяты диверсантами в ножи, трупы оттащены в лес, а ящики со снарядами выгружены в кювет. Диверсанты залезли в кузов и поехали на захваченном автотранспорте. По дороге лейтенант размышлял - как, не вызывая подозрений, подъехать поближе к огневым постам, охранявшим мосты. Ему в голову пришла идея, что если все бойцы будут выглядеть ранеными, то охрана не будет так опасаться - какие из раненых вояки? Сказано - сделано. Машины были остановлены, все подчиненные, пользуясь индивидуальными пакетами, перевязали себе - кто руку, кто голову. Причем бинты постарались замазать пылью, чтоб не выглядели совсем белыми. С тем и поехали дальше.
С рассветом Залогин с тремя судоплатовцами был на автомобильном мосту. Вчера вечером, во время инспекционной поездки он сделал разнос красноармейцам комендантской роты, охранявшим мост - они сбились в кучку и обсуждали авианалет на Бобруйск, не обращая никакого внимания на граждан, поваливших из города.
Сержант НКГБ Филимонов тоже внес свою лепту. По его указаниям посты разнесли на разные концы моста, причем на въезде и выезде приказал оборудовать пулеметные точки, по всем правилам фортификационного искусства: опопчик, мешки с землей, обваловка.