Награда:
Опыт: 100.000.000
Магия: Магия Природы, уровень 0.
Вот такого Степану точно было не нужно, но, дареному коню в зубы не смотрят, да посмотреть охота, что же там за сокровища оставили древние друиды. Переглянувшись с побратимом они, плечо к плечу, шагнули в портальную арку. И пускай опасности, и страшные страхи в ужасе бегут от двух могучих воинов. Арка на мгновение вспыхнула голубоватым светом и погасла, оставив на этой стороне ошарашенных остроухих рейнджеров и рейнджирок, или как там называется баба-рейнджер. Но так как метка клятвы не исчезла в душе каждого из них, то это значит, что повелитель все еще жив, просто он оправился в новое приключение.
А на другой стороне портального перехода два здоровых парня наблюдали точную копию Беловежской Пущи. Оставалось только предположить, что размер маленького мира тоже диаметром в сотню километров. Но Степана сейчас интересовало другое, прямо перед аркой была большая круглая каменная площадка, даже можно было назвать ее площадью, диаметром не меньше трехсот метров. И вся эта площадка была покрыта огромным сияющим от влитой силы узором-печатью. А вокруг этой площади кучами лежали человеческие скелеты, тысячи человеческих скелетов, многие сохранили на себе остатки плоти и мумифицировались. Степан внезапно четко осознал, что для наложения подобной печати, древние друиды принесли себя в жертву. Своей магией и жизнью обеспечив ее существование на долгие тысячелетия. И вот теперь Степану предстояло разрушить это великолепное творение:
Благодаря вашим действиям магия потихонечку возвращается в этот мир. Но процесс этот долгий, из открытия магического полюса планеты он будет очень долгим. Всего в этом мире двенадцать магических полюсов, готовы ли начать возвращать планету в лоно Матери Магии? Решитесь ли вы разрушить печать. Вам не будет за это никакой награды, кроме удовлетворения от того, что ваше деяние повлияет на судьбу всего мира, а маги этого мира с открытием каждого полюса, будут становиться все сильнее и могущественнее. Решайте!
Степан выматерился в голос. Вот так вот взять и решиться на резкое изменение экосистемы целого мира — это не баран чихнул. Хотя он уже для себя все решил, но немного поругаться на судьбу, это так характерно для русского человека. И почему это не будет никакой награды, а сам маленький мир, это очень крутой подгон со стороны древних. Тем более, что портал оказался двусторонний, то есть он существовал в обоих мирах. Что было немаловажно, потому, что Степан даже не подумал взять с собой ресурсы для его постройки в этом мире. И вот так вот просто разрушить печать он, конечно, мог. Но вот только его вместе с Тиром тогда просто размажет высвободившейся энергией. Поэтому после долгих раздумий парня охватила идея. Все его порталы были взаимосвязаны, и он чувствовал, что через этот конкретный портал он может связаться с любым своим порталом. А порталы цитаделей были завязаны на источники и накопители всех цитаделей во всех мирах, и даже в доменах. Тогда он сел в позу лотоса, и потянулся к энергии печати, а почувствовав, что в него потела просто река маны, он, через свое тело, перенаправил энергию в портал, а уже через него в цитадели. Но вот только то, что быть ретранслятором совсем не круто, парень понял, когда океан древней маны рванул через него как через пробоину наружу. И тогда Степан закричал, потому, что боль разрывала саму душу, но стойкость орочьего тела не давала потерять сознание.
В себя парень пришел только от могучих похлопываний по щекам от громадного орка. Кого другого, подобные ласки просто убили бы, но для Степана это было как бодрящая пощечина. Он только и смог, сто глухо застонать, и произнести:
— Что это было? — Глупее вопрос трудно было даже представить.
— Ты идиот, вот что это было, — прорычал Гтиррота, — только обычно такие идиоты поссать в трансформаторную будку ходят, а ты через себя пропустил просто охрененный разряд магии, ну и что, как ощущения? — Сарказм в голосе орка можно было просто черпать ложкой.
— Ты, знаешь, брат, а ведь есть эффект, я умнее стал, и мудрее, — с абсолютно глупым лицом произнес Степан.
Тир просто валялся по земле от хохота, судорожно пытаясь вдохнуть немного воздуха. При этом он все приговаривал: