Степан не ожидал, что воины, взращенные в мире развитого магического искусства, смогут противостоять артиллерии мира технологии. Убиты, оказались всего несколько рыцарей, а остальные поднялись и вновь сомкнули ряды. Тогда даже до последнего орка дошло — просто не будет, и богатства паладинов не достанутся им на халяву. А потом настал еще один неприятный момент, у механоидов артиллеристов начали заканчиваться снаряды. Тогда Степан закричал:
— Вперед!!! Руби сволочей!!! — И первым кинулся вперед, а артиллеристы начали всаживать свои последние залпы в сомкнутые щиты и выставленные длинные копья переднего ряда рыцарей.
В момент последнего залпа механоидов, в расстроенные ряды рыцарского войска врубились воины тяжелой орочьей пехоты и кибернетических рыцарей Флорибунда. Столкновение было похоже на то, как будто одновременно, с разгону, произошла сцепка нескольких тысяч вагонов. А потом раздался стон многих тысяч раненых и умирающих воинов. Лучники противника даже не успели начать расстрел варваров-язычников, как бой вышел на ближнюю дистанцию. Но и скучать у них тоже не получилось. Так как с флангов, на лучников, как раз, зашли гусеничные механоиды со спаренными шестиствольными пулеметами. На удивление, стрелки из этого древнего оружия не оказались тупым мясом, их насыщенные стихийной энергией стрелы, выпущенные из артефактных луков, пробивали броню тяжелых носителей, по крайней мере там, где она не была покрыта напылением из адамантия. Это было удивительно, но битва шла почти на равных, не считая того, что воинов Степана не всегда получалось убить окончательной смертью. Особенно механоидов и киборгов, скелеты которых также были пропитаны черным демоническим металлом.
На основном поле боя шла так давно ожидаемая всеми воинами честная схватка лицом к лицу, мечом к мечу, топором к топору. Так как силы были примерно равными, то все поле битвы разбилось на множество индивидуальных схваток. Кроме нескольких очагов, где зверствовали два командира — Степан и его побратим Гтиррота. Они превратились в настоящие неудержимые мясорубки. Особенно выделялся Степан в его черных с мифриловыми узорами доспехах, с такой же короной на голове. В одной его руке был огромный топор, а в другой столь же громадная глефа. Вообще-то оба этих оружия были двуручными, что абсолютно не мешало могучему воителю вертеть ими как тоненькими прутиками. Другими полюсами были места схваток сотников и тысячников армии Флорибунда. Чудовищное зачарованное оружие паладинов с трудом, но проламывало покрытые адамантием доспехи орков, и ломало кости киборгам. Земля под ногами сражающихся была покрыта кровью по самую щиколотку. Упавшие воины, даже будучи смертельно ранеными, пытались, если и не подколоть врага, так хотя бы повиснув на его ногах, сковать движения. Некоторые вцеплялись в ноги, в прямом смысле, зубами.
Неизвестно, сколько бы продолжалась эта битва, если бы на поле боя не подползли металлические жуки. Их размеры сделали металлические машины смерти довольно малоподвижными, но уж когда они добирались до поля боя, то могли переломить в свою пользу битву любой сложности. Противников, в этом противостоянии у кибер-созданий сумрачного американского гения, просто не было. Мощные стальные жвала разрывали паладинов на неравные и неаккуратные кусочки, которых затем поглощались всеядными желудками кибернетических монстров. У этих созданий был только один недостаток, кроме малоподвижности — трофеев после них практически не оставалось. Плоть врагов шла на поддержку массивной мускулатуры и внутренних органов. А металл с трупов рыцарей и их оружие давало материал для укрепления врожденных средств нападения в виде жвал, хелицер, шипов, когтей и прочих крючков-зацепов, а еще на укрепление наружного экзоскелета. Неизвестно, у кого из рыцарей были артефакты индивидуального щита, но они органично встраивались в исполинские туши, после чего, у нескольких жуков вокруг тела появилась тонкая пленка энергетического щита. Степан с оторопью подумал, что бы было, если бы эти монстры не были ему подчинены, так сказать, на уровне «железа».
Пока предводитель отвлекся на свои живые танки, ситуация на поле боя в очередной раз изменилась. Рыцари расступались, а воины Степана ложились как снопы пот тяжкими ударами громадного воина, забронированного в серебристый доспех по самое немогу. Вокруг фигуры разливалось золотистое сияние божественного благословения. А еще, у него в каждой руке было по огромной рельсе, которые по ошибке немного отбили молотами, придав форму меча, и слегка заточили. Но от этого рельсы не перестали быть рельсами. Дернувшегося было к странному бойцу Тира, Степан поймал буквально за «хвост». Он просто обратился к нему: