Конечно, императрица тяжело больна и в государственные дела почти не вмешивается, но вот поди же ты! Сидит перед Его высокопревосходительством не кто-нибудь, а сама камер-фрейлина Марии Александровны и интересуется произошедшим. Хоть та и отошла в последнее время от дел, но только там у них семь пятниц на неделе и промашки дать никак нельзя!
— Так вы говорите, что с прапорщиком бароном Штиглицем всё благополучно?
— Именно так, Ваше Сиятельство! Что ему — такому бравому молодцу — сделается?!
— Но всё же, пушка разорвалась. Или у вас такое часто происходит?
— Как можно, сударыня! — оскорбился генерал. — Случай, действительно, экстраординарный, но окончивший всё же благополучно. По крайней мере, для вашего протеже. Его, извольте видеть, своим телом солдат накрыл. Спас, так сказать!
— Однако! Вероятно, солдаты очень любят своего офицера, раз уж готовы на такие жертвы.
— Обожают, Ваше Сиятельство!
— А сам солдат пострадал?
— Ну, разве, самую малость! В госпиталь отправили молодца и других пострадавших…
— Так были и другие?
— Были, — чертыхнулся про себя генерал, сообразив, что сболтнул лишнего. — Один погиб, да трое раненых. В том числе и спаситель.
— А как зовут этого героя?
— Не знаю, — недоуменно развел руками Фадеев. — Помилуйте, Антонина Дмитриевна, разве их всех упомнишь!
— Но ведь он, если я не ошибаюсь, совершил подвиг, прописанный в статуте Знака отличия Военного ордена?
— Нет, сударыня. Случись это на войне — ваша правда, получил бы крест. А так — разве медаль на Анненской ленте. Да у него и так полный бант, куда ему ещё?!
— Четыре георгиевских креста?
— Ну да. Как же его фамилия-то, — попытался припомнить генерал, но скоро сдался и кликнул адъютанта. — Поручик, извольте принести копию доклада о происшествии.
— Слушаюсь, Ваше высокопревосходительство! — щелкнул каблуками тот и отправился выполнять приказание.
Через минуту он вернулся, и графиня Блудова узнала подробности. Оказалось, что тревоги мадемуазель Штиглиц абсолютно беспочвенны. Её брат нисколько не пострадал, а потому родственники, совершенно не ожидавшие, что такие дикие слухи докатятся до Смольного института, не стали извещать малышку Люси о происшествии. Впрочем, опасность юному прапорщику грозила совсем не иллюзорная, но его действительно спас солдат, точнее унтер-офицер, по имени Дмитрий Будищев.
— Как вы сказали?
— Дмитрий Будищев, Ваше Сиятельство!
— И он георгиевский кавалер?
— Совершенно верно, сударыня. Бантист!
Анна Дмитриевна на секунду задумалась. Она мало разбиралась в делах военных, но все же некоторое представление о них имела. И потому прекрасно знала, что Знак отличия Военного ордена заслужить нижнему чину совсем не просто. Не говоря уж о четырёх. И уж совсем невероятно, чтобы в русской армии был еще один Дмитрий Будищев с полным бантом георгиевских крестов.
— Где я могу его увидеть? — спокойно спросила она.
— Э…, — на секунду задумался адъютант. — Полагаю, барон фон Штиглиц…
— Я вас спрашиваю об унтер-офицере Будищеве! — ледяным тоном прервала его графиня.
Если бы небо разверзлось и на грешную землю вместо живительной влаги пролился каменный дождь — это вызвало бы куда меньшее удивление поручика. Однако, будучи человеком опытным, он сумел сохранить невозмутимость и почтительно ответил:
— В госпитале!
— Как туда попасть?
— Если Вам будет угодно, я провожу.
— Благодарю, но у меня будет для вас другое поручение. Отправляйтесь в Смольный институт и повторите госпоже Томиловой[18] всё, что только что рассказали мне. Если, конечно, Его высокопревосходительство не против.
Камер-фрейлина императрицы говорила таким уверенным тоном, что ни у генерала, ни у его адъютанта не возникло и мысли воспротивится полученному приказу.
— Да-да, поручик, — поспешно согласился Фадеев. — Поезжайте, голубчик. Я сам провожу Её сиятельство…
— Не стоит, мой друг, — безапелляционно прервала его графиня. — Я полагаю, у вас и без того много дел. Прошу прощения, что отняла у вас столько времени.
Когда за величественно вышедшей из кабинета Блудовой закрылась дверь, генерал озадаченно переглянулся со своим адъютантом. Фадеев был уже стар и понимал, что скоро ему придется уступить место более молодым. Однако же и покидать службу он вовсе не собирался. Для таких, как он, в империи было заведено немало синекур, служба в которых была необременительной, но давала известное положение в обществе, не говоря уж о генеральском жаловании. Хорошо бы, конечно, войти в Государственный Совет или Сенат, но туда и без него много желающих. Но есть еще и «Александровский комитет о раненых»[19] и вот тут мнение графини Блудовой может иметь большой вес. Так что ссорится с ней — себе дороже.
18
Томилова Ольга Александровна, урожденная Энгельгард. Начальница Смольного института благородных девиц.
19
Александровский комитет о раненых. — Благотворительное учреждение в Российской Империи для оказания помощи военнослужащим инвалидам, а также семьям погибших и умерших от ран. А.А. Фадеев стал членом попечительского совета комитета в 1884 году.