Стрелок-6
День. Тишина. Человек с оружием.
Так началась и закончилась эта история.
Слова прозвучали, когда Кейко вошла в комнату. Спокойно вошла, легкий бежевый плащ на руке, туфельки она сбросила в прихожей. Вошла - и остановилась. Мичико сидела на стуле, в одной футболке и шортиках, руки и ноги привязаны толстым серым техническим скотчем, таким же скотчем заклеен рот. На щеках засохшие дорожки от слез - плакала. Других повреждений не видно. Смуглая женщина в темном и в больших темных очках на мгновение перевела на Кейко пистолет с глушителем и сразу же вернула его на прежнее место - у виска девочки. Кейко замерла, и женщина повторила снова - на довольно скверном английском с сильным акцентом. Кейко-лингвист автоматически задумалась над происхождением этого акцента - заставляющего женщину глотать рычащие и быстро произносить слова. Странный какой-то акцент... непонятный. Но смысл слов она прекрасно поняла.
- Ты. Сбрось плащ с руки и сумку.
Кейко уронила с руки плащ, позволила соскользнуть вниз по плечу ручке сумочки. В работе переводчика была свои плюсы - ей не приходилось таскать домой чемоданы технической документации, чтобы доказать свое трудолюбие. Вся нужная информация была у нее в голове.
- Теперь сбрось пиджак и юбку. Руки держи на виду.
Кейко хотела поднять брови в удивлении, но посмотрела в глаза женщине - и не стала этого делать. Кивнула. И медленно, осторожно сняла пиджак, потянулась к змейке юбки. Сбросила и ее. Нельзя терять лицо перед варварами даже в таких обстоятельствах. Тем более нельзя, когда в висок твоей приемной дочери уперся ствол пистолета. Осташись в полупрозрачной блузке и колготках, она развела руки в стороны. Вопросительно посмотрела на женщину - что теперь?
Женщина кивнула. Не отрывая глушитель от виска Мичико, она достала из-за спины две пары наручников, швырнула их на пол перед Кейко. Мотнула головой в сторону еще одного кресла.
- Сядь и пристегни руки к подлокотникам.
Кейко молча прошла вперед, подобрала наручники. Повернулась спиной, подошла к креслу, села, пристегнула руки к подлокотникам. В момент, когда она разворачивалась к женщине лицом, Кейко мельком увидела, что ствол пистолета не следовал за ней. Он всё время оставался у виска девочки.
- Что дальше?
Женщина убрала ствол от головы Мичико. Неторопливо подошла к ее креслу. Остановившись сбоку проверила наручники, потом, обойдя кресло сзади - вторые. Сжала их посильнее, заставив Кейко поморщиться, удовлетворенно кивнула и отошла назад. И задала свой странный вопрос.
- Где он?
- Кто? - удивилась Кейко.
Вместо ответа женщина сделала два шага вперед. Присела, точно соблюдая дистанцию, чтобы Кейко не смогла ее достать ногами. Сняла очки. Улыбнулась. Странно смотрелись холодные серые глаза на смуглом, почти оливковом лице, обрамленном черными волосами.
- Если ты не будешь отвечать на мои вопросы, я при тебе вырежу девчонке глаза и прострелю колени. У меня есть лекарство (женщина продемонстрировала шприц), которое не даст ей умереть от болевого шока. Даже ослепнув, плача кровавыми слезами, неспособная ходить, она всё равно будет звать мамочку. Мамочку, которая будучи в трех шагах, ничего не сможет сделать, чтобы ей помочь. Я понятно говорю?
Кейко кивнула. На ее лице не дрогнул ни один мускул. Вдова самурая не унизится на глазах палачей - это закон. Ей самой отказали в праве на смерть - в том праве, которое бросило самолет ее двадцатидвухлетнего деда в американский крейсер. Том праве, которое укладывало растоптанные трупы мужчин ее клана на полях сражений Сингоку Дзидай. Но ей завещали жить. Жить - и хранить ребенка. Кейко проклинала себя за контрацептивы, которые не позволили ей забеременеть от мужа. Тем ценнее была для нее приемная дочь. Настолько ценнее, что японка с легкостью пошла бы на любое преступление. Но преступления не понадобились - компания выплачивала ей пенсию через частный фонд плюс сама Кейко устроилась на работу. Они дважды переезжали, пока не осели в Сиэттле. Новые документы, дом, медицинская страховка, "Форд Эксплорер", работа в солидной фирме, пистолет в тайнике, связи с компанией. Но всего этого оказалось недостаточно.
- Хорошо. Спрашиваю еще раз - где он?