Второй патрульный резко обернулся, но тут же из темноты появилась пара теней, принявших очертания накачанных рук, и без особого труда свернула шею тринидадцу.
Быстро оттащили трупы в кусты и двинулись дальше…
А вот и сам лагерь. Освещён скупо, но несколько фонарей, питаемых от старенького дизель-генератора, всё же есть.
Никого особо не видно — кроме дежурной смены охранников все дрыхнут… Или не все?
Ага, вертолёт всё ближе, и вот уже десяток человек отправляется к замаскированной посадочной площадке…
Датч подал мне сигнал на выдвижение, и мы начали красться вперёд, стараясь, чтобы нас не было видно с вышек. Порядок действий мы обговорили заранее — я иду за Дином, здоровяк прикрывает меня и по собственному усмотрению подрывает заряды.
Так, до нужного строения — от силы метров тридцать…
Винтовка висит поперёк груди, в одной руке держу нож, в другой — пистолет с глушителем. Сейчас главное — не шуметь, самое главное — не шуметь…
Короткая перебежка к стоящим под лёгким тростниковым навесом бочкам с водой. От них к груде металлолома. Затем к штабелю с пустыми пластиковыми ящиками…
И прямо здесь я почти нос к носу столкнулся с каким-то шальным пиратом. Тот ещё только открывал рот, чтобы окрикнуть непонятное нечто, которое я представлял при взгляде со стороны, когда «соком» выплюнул ему в грудь две пули. Тринидадец, подавившись возгласом, рухнул на землю…
Движение справа!
Заметив краем глаза какую-то тень, я внезапно оказался прямо перед ещё двумя пиратами.
Первому я с ходу прострелил голову, а вот второй, прежде чем получить свою порцию свинца, успел сорвать с плеча «калашников» и заорать во всю горло. В следующее мгновение пуля сорок пятого калибра пробила столь крикливую глотку, и пират, хрипя и захлёбываясь собственной кровью, завалился на спину. Но в процессе этого он умудрился вдобавок к своим совершенно неуместным воплям нажать на спусковой крючок, разорвав ночную тишину грохотом автоматной очереди.
— Ч-чёрт… — прошипел я, пряча нож и пистолет, и хватая винтовку.
На смотровых вышках почти сразу же начали загораться мощные фонари, где-то поблизости раздался топот бегущих людей, резкие выкрики на испанском, а затем вразнобой загрохотали автоматные очереди.
Я ещё раз ругнулся, но на этот раз уже про себя, и со всех ног рванул к хижине, где должен был находиться Дин…
И не успел совсем чуть-чуть.
Дверь домика распахнулась, и из него вывалилось полдюжины человек — тех самых не понравившихся мне охранников, ведущих ещё одного человека, но в наручниках и с чёрным мешком на голове. Некогда белая, а сейчас просто грязная и рваная рубашка, светлые шорты. Надо запомнить.
Припал на одно колено, сделал несколько одиночных выстрелов, свалив одного из конвоиров, но и только. Пока ещё двое волокли за собой Дина, оставшиеся открыли по мне ураганный огонь из автоматов — пришлось укрываться за сваленными в кучу брёвнами.
Вокруг всё отчетливее и отчётливее слышался топот бегающих и вопящих людей. К тому же ещё и начинающих стрелять людей, потому как в лагере постепенно воцарялся хаос. Пират на одной из вышек самозабвенно лупил длинными очередями куда-то в сторону леса, повсюду начала слышаться беспорядочная стрельба…
— Датч, они ведут его к вертолёту! План Б! Повторяю, план Б! Я за ними!
— Понял, — послышался нереально спокойный голос командира. — Подрываю!
С интервалом в несколько секунд на обоих флангах прогремели взрывы «клеймор», ударивших шрапнелью по мечущимся по лагерю пиратам. Стрельба сразу же усилилась, послышались крики и вопли раненых, а тринидадцы начали разделяться на три группы — одна рванула отражать «атаку» с правого фланга, вторая — «атаку» с левого фланга, а последняя бросилась к стоящим у причалов катерам.
Взрыв! В воздух взлетели обломки взорванного деревянного пирса. Огненная метла ещё одной «клейморы» буквально размазала десяток человек по бревенчатому настилу. Спустя пару секунд несколько взрывов разнесли на куски пиратские катера, но, правда, не все — два заряда по каким-то причинам не сработали.
Я в это время рванул к вертолётной площадке.
Разумеется, не следом за уводившимися Дина пиратами, а напрямик через кусты. И уже через минуту передо мной виднелся старенький «хьюи» с крутящимся несущимся винтом. Вертолёт был явно не армейским — даже в темноте была видна его бело-зелёная краска какой-то небольшой местной компании. И, разумеется, никаких оружейных пилонов и пулемётов в проёмах дверей… Одна из них, кстати, была открыта, но в освещённом изнутри салоне сидели только двое пилотов в массивных шлемах.
Ну, ребята, думаю, что вам будет лучше остаться здесь и никуда больше не летать… Лучше для меня, естественно.
Остановился, упёр приклад винтовки в бедро и нажал на спуск подствольника.
Бум! Труба гранатомёта выплёвывает облако дыма. Отдача с силой толкает тело, а вперёд уносится едва различимая во мраке тень. Хлопок — лобовое стекло вертолёта пробито.
В следующее мгновение внутри его салона рванул небольшой взрыв, выбивший все стёкла, нашпиговавший тела пилотов мелкими осколками. Граната изрешетила мотор и топливные баки. Измочаленная бортовая проводка коротнула, воспламеняя разливающееся топливо, и «хьюи» исчез в огненной вспышке.
Так, теперь Дин.
Где же он? Его же должны были вести именно сюда…
Вправо и к тропинке. Если они ещё не подошли, то подкараулить. В противном же случае…
И вновь почти нос к носу столкнулся в темноте с одним из конвоиров Дина — пиратом в потёртом камуфляже и винтовкой в руках.
Пока бежал, держал ХК-417 наперевес — поперёк груди. Развернуть ствол в сторону противника — потеря драгоценных секунд…
Ударил снизу вверх прикладом винтовки. У «хеклер-коха», конечно, не деревянная колотушка, но и не хрупкая бакелитовая дрянь, а вполне нормальный раздвижной металлический приклад. Его нижний край, представляющий собой стальную пластину, ударил пирата под подбородок. Силы я в удар вложил достаточно, так что тринидадцу моментально сломало шею и отбросило назад.
Движение впереди.
Крутанулся на месте, приседая на колено и перехватывая винтовку к бою.
Спереди полыхнула ослепительная звёздочка дульного пламени. Воздух разорвал грохот автоматной очереди — пули прошли прямо надо мной. Одновременно выстрелил и я, но в отличие от своего врага попал, перечеркнув пирата короткой очередью пополам.
Кувырок вперёд.
Пули ударяют в то место, где я только что стоял. Перекатываюсь по земле, ловлю алой точкой коллиматорного прицела мелькнувшую в темноте тень. ХК-417 выплёвывает короткую — патрона на три, очередь, и в полудюжине метров от меня кто-то со сдавленным воплем падает в кусты.
Где ты? Где же ты, Роджер? Иди к папочке…
Рывок вперёд — кустами, вдоль тропинки.
Движение впереди!
Успеваю отскочить за ближайшее дерево. Темноту прорезают вспышки дульного пламени, пули с визгом выбивают щепу из ствола за которым я спрятался.
Достал из разгрузки гранату, выдернул чеку.
Бросок! Металлический кругляш улетает в ночь.
Взрыв! Осколки рубят высокие кусты. Где-то совсем рядом раздаются громкие вопли боли. Лови ещё одну гранату, дружок.
Взрыв.
Надеюсь, что драгоценного Дина не зацепило…
Рывок вперёд, кувырок. Укрываюсь за поваленным стволом дерева. Высовываю винтовку наружу, делаю несколько выстрелов наугад. Мне в два ствола отвечают откуда-то с левого фланга. Отползаю в сторону, залегая в яму, наполненную сырыми опавшими листьями. Ловлю в прицел два движущих силуэта. Один, второй… Готовы!
Теперь вперёд… Чёрт, неужели, увидев взрывающийся вертолёт, они повернули обратно?
— Вайс, вижу Дина. Его тащат к одному из катеров, — послышался у меня в наушнике голос Датча, на фоне яростной перестрелки.
— Понял.
Значит к одному из катеров…
В темпе преодолел полсотни метров, выйдя к правой части лагеря. Здесь как раз прошлась основная волна шрапнели, выплюнутую взорвавшейся «клейморой». Зрелище малоаппетитное даже с учётом темноты. Какое-то количество человек здесь просто превратило в фарш, причём посчитать их не представлялось возможным ни по головам, ни по иным частям организма…