Мальчик со всей силы пнул Корта ногой в висок. По идее на этом все должно было закончиться: но – нет. На мгновение лицо Корта как-то обмякло, а потом он рванулся и схватил мальчика за ногу.
Мальчик дернулся, оступился и упал, растянувшись в траве. Откуда-то издалека до него донесся испуганный крик Джейми.
Корт уже поднялся, готовый упасть на Роланда и положить конец поединку. Мальчик утратил свое преимущество, и они оба об этом знали. Секунду они смотрели в глаза друг другу: ученик, распростертый на земле, и учитель, стоящий над ним. Теперь вся левая сторона лица Корта превратилась в сплошное кровавое месиво; его незрячий глаз совсем заплыл, осталась лишь тоненькая полоска белка. Сегодня Корт уже точно не пойдет по борделям.
Что-то впилось в руку мальчика. Сокол. Давид, слепо рвущий когтями все, до чего мог дотянуться. Оба крыла перебиты. Невероятно, что он вообще еще жив.
Мальчик схватил сокола, как камень, не обращая внимания на острый клюв, сдирающий кожу с его запястья. И когда Корт кинулся на него, он подбросил сокола вверх.
– Возьми его! Давид! Убей!
А потом Корт упал на него, закрывая собой солнце.
VIII
Сокол расплющился между ними. Мальчик почувствовал, как по его лицу шарит мозолистый палец, нащупывая глазницу. Он резко повернул голову, одновременно приподнимая бедро, чтобы закрыться от колена Корта, нацеленного ему в пах, и трижды рубанул ребром ладони по шее учителя. С тем же успехом он мог бы бить и по камню.
А потом Корт вдруг издал сдавленный стон. Его тело дернулось. Словно сквозь пелену мальчик увидел, как Корт шарит рукой по земле, пытаясь дотянуться до выпавшей палки. Рванувшись из последних сил, Роланд отбил ее ногой в сторону, за пределы досягаемости. Давид вцепился когтями в правое ухо Корта, а другой лапой безжалостно рвал ему щеку, превращая ее в окровавленные лохмотья. Теплая кровь с запахом меди брызнула мальчику на лицо.
Корт ударил сокола кулаком и сломал ему спину. Еще раз – и шея Давида изогнулась под неестественно острым углом. Но когти еще сжимались. Уха больше не существовало; теперь на его месте зияла окровавленная дыра. Третий удар отбросил сокола прочь.
Собрав последние силы, мальчик рубанул Корта по переносице ребром ладони, перебив тонкий хрящ. Снова брызнула кровь.
Корт выбросил руку вперед, пытаясь вслепую схватить мальчика сзади, чтобы сдернуть с него штаны и спутать ноги. Роланд упал, откатился в сторону, нащупал палку, которую выронил Корт, и поднялся на колени.
Корт тоже встал на колени и усмехнулся сквозь маску запекшейся крови. Они смотрели в глаза друг другу – и их опять разделяла черта, только теперь их позиции поменялись, и Корт был на той стороне, откуда пришел Роланд. Единственный зрячий глаз Корта бешено вращался в глазнице. Нос был расплющен и свернут в сторону, щеки превратились в сплошные лохмотья изодранной кожи.
Мальчик держал палку, как игрок держит клюшку, готовясь ударить по шару.
Корт сделал два ложных выпада, а потом бросился на него.
Но мальчик был начеку. Тем более что это была убогая уловка – и они оба об этом знали. Палка из твердого дерева описала в воздухе плоскую дугу и с глухим стуком ударилась о череп Корта. Корт повалился на бок, таращась на мальчика вдруг помутневшим, невидящим глазом. Изо рта у него потекла тонкая струйка слюны.
– Сдавайся или умри, – сказал мальчик. У него было странное ощущение, что его рот забит влажной ватой.
И Корт улыбнулся. Он был почти без сознания. Потом он неделю не встанет с постели – и все это время он пролежит, укрытый черным покровом глубокой комы, – но он пока еще держался, напрягая все силы своей безжалостной и безупречной жизни. Он увидел в глазах у парнишки желание услышать ответ, и хотя их с Роландом теперь разделила завеса крови, старый учитель не мог не заметить, каким отчаянным было это желание.
– Я сдаюсь, стрелок. Я сдаюсь улыбаясь. Сегодня ты помнил лицо своего отца и всех своих доблестных предков. Ты славно сражался и победил.
Зрячий глаз Корта закрылся.
Стрелок легонько потряс его за плечо: мягко, но настойчиво. Ребята уже окружили его. Их руки так и чесались похлопать его по спине, потрепать по плечу. Но они не решались, чувствуя произошедшую перемену и страшась этой бездны, что теперь их разделила. И все же она была не такой уж и страшной, потому что между Роландом и остальными всегда была пропасть. Всегда.
Глаз Корта опять приоткрылся.
– Ключ, – обратился к нему стрелок. – Я хочу забрать то, что принадлежит мне по праву рождения, учитель. Мне нужен ключ.