— Удачи нам. — вздохнул я, нажимая на кнопку.
Платформа с пушкой резво поползла вверх — Чел едва успела заскочить, чтобы тоже оказаться наверху. Над головой открылся люк, в котором неслись звезды на ярком бархате ночного неба, и мы выехали на крышу.
Я запоздало подумал, что сейчас был бы идеальный момент для даргов, чтобы снести мою тупую башку с плеч. К счастью для меня, им это тоже не пришло в голову.
С крыши прицепа открывался отличный вид на томагавк-три, и он был очень плох. Половина прожекторов на грузовике были разбиты, а часть оставшихся — вырвана и болталать на проводах, освещая все, что угодно, кроме того, что предполагалось конструкцией. Прицеп перекосило на одну сторону под весом висящих на нем трех нео, из-под капота тягача валил дым, а лобовое стекло со стороны пассажира было покрыто сеткой трещин. Отвал был погнут и, кажется, заклинил в опущенном состоянии, потому что иначе бы водитель поднял его — он цеплял за неровности грунта и тормозил машину.
— Второй, вижу вас! Снимите с меня даргов, мы пушку не можем вытащить!
По бокам от третьего, и перед ним, правда не рискуя соваться под колеса, бежало еще несколько десятков нео. Где-то сзади, наверное, пыхтели айки, ведь должны же были остаться еще айки… И, к счастью, не было видно таинственных метателей шипов — крео.
Надеюсь, что их и не будет. Надежда глупая, но ничего больше мне не остается.
Третьего надо было спасать. Пока на нем висят дарги, грозя в любой момент залезть на крышу, они не смогут поднять пушку. А если они не смогут поднять пушку, то в одно рыло я всю этв ораву не зачищу — кто-то обязательно дорвется до меня, и даже Чел не поможет — она же тоже не способна смотреть во все стороны разом.
Мне бы сейчас сотню стрел!..
Хотя что толку, сверху вниз сердца даргов не поразить, если только они специально мне их не подставят…
Что ж… Побуду немножко пулемантом.
Правда я не представляю, как заправлять праной пули.
Никак. Просто стреляй.
А жаль. Было бы здорово иметь несколько тысяч переносчиков реадиза, которые атакуют противника как пчелиный улей.
Кстати, богиня, попозже еще поговорим. Если я выживу.
Обязательно, дорогой.
Я коротко обернулся на Чел.
— Мы начинаем.
Чел сжала губы в тонкую нитку, прищурилась и шумно выдохнула через нос. Кивнула.
И за ее спиной снова раскинулись два призрачных крыла, и она приподнялась над несущимся в ночь прицепом, скручивая воздух в руках в клубящийся дымчатый шар! Ее глаза вспыхнули дымчатым белым светом!..
А я развернулся в своем кресле стрелка, сделал глубокий вдох, глубокий выдох, и нажал на кнопку стрельбы.
Глава 5
Да, обороняться на равнине было намного проще — дарги лишились своих укрытий и вынуждены были продолжать преследование по открытой местности, где они были как на ладони. Даже для меня не стало проблемой выкашивать их из впервые виденной пушки, просто переводя поток разящего свинца с одного дарга на другого. В перерывах между очередями я не снимал руки с джойстика, заставляя блок стволов продолжать крутиться, чтобы не терять лишних секунд на раскрутку в случае неожиданной атаки.
Хотя от неожиданных атак меня защищала Чел. Как бы скептически я не относился к ней, но свою работу она выполняла на отлично. Меня будто бы накрывал непроницаемый купол, через который ни один дарг не мог проникнуть. А они пытались. Целых трое пытались. Одного Чел будто специально отбросила прямо на линию огня моей пушки, двух остальных — рассекла в прыжке чем-то вроде хлыста из спресованного воздуха.
В последний раз я даже не заметил саму атаку — так был увлечен отстрелов мутантов.
Ночь была прохладной, но я этого не чувствовал — жар от разогретых стволов пятнашки грел не хуже доброй печки, даже несмотря на то, что его должно было сносить потоком ветра. Нос забивал вязкий запах горячей оружейной смазки и сгоревшего пороха, хотя, казалось бы, и они должны были оставаться за кормой, а уши кроме надсадного рева пятнашки давно уже не слышали никакого другого звука.
Но зато стая даргов уменьшалась. С каждым новым десятком метров, намотанными на широкие колеса томагавков, стая редела и таяла прямо на глазах, оставляя убитых и раненых лежать на земле, удобряя ее свое черной как смоль кровью. Будто сама ночь вытекала из этих демонических существ.
Из полутора тысяч патронов для пятнадцатимиллиметровой пушки у меня осталось двадцать восемь. У томагавка-три они вообще вышли подчистую. Ничего удивительного — в то время как я отстреливал лишь тех, кто пытался атаковать третьего с фланга, сам он от души поливал пулями всю заднюю полусферу, благо равнина позволяла это сделать.