— И как сосед?
Я хмыкнул и ответил совершенно честно:
— Ты знаешь, бывали у меня в жизни соседи и похуже. Так что, можно сказать, сойдет.
Я не стал уточнять, какую конкретно жизнь и каких конкретно соседей я имел в виду.
— Ну славно. — улыбнулась Ника и схватила меня за руку. — Тогда пойдем уже скорее, мне до вечера надо показать тебе всю академию, чтобы ты понимал, что и где находится.
— А вот если бы у меня не было тебя, кто бы мне все это показал?
— Никто, конечно. — Ника пожала плечами.
— А как тогда будут ориентироваться все остальные студенты? Сомневаюсь, что у каждого из них есть своя собственная Ника Висла.
— Пусть губы закатают! — засмеялась Ника. — Вообще-то вчера была общая экскурсия для всех студентов, но мы, сам понимаешь, на нее не попали. Так что экскурсию тебе проведу я.
— Отлично, я согласен. — улыбнулся я. — Но только с одним условием.
— М?
— Подольше задержимся в местах, где ты собралась проводить для меня индивидуальные занятия. Хочу их получше изучить.
Глава 6
Экскурсия заняла ведь световой день — академия оказалась намного больше, чем казалась изначально. Сначала мы зашли в каждый из блоков, куда сегодня пока еще был свободный доступ и осмотрели их, особенно — тренировочный. В остальных не нашлось ничего особенно интересного — башню административного здания после обеда закрыли на замок и доступа в нее не было, а блок теоретической подготовки оказался всего лишь небольшим, утопающим в зелени зданием с несколькими комнатами, весь интерьер которых составляло несколько десятков парт и несколько больших классных досок на стенах.
А вот тренировочный блок был действительно интересен. По сути, его даже сложно было назвать блоком — казалось, что он и есть вся академия, а все остальное — это лишь его пристройки и системы обслуживания, настолько огромным он был. Тренировочный блок сам по себе состоял из нескольких блоков, а те — из других блоков. Он моделировал своей структурой практически все возможные ситуации, в которой может оказаться реадизайнер.
Здесь была секция с водой, включающая искусственное озеро, стремительную, но мелкую реку с кучей острых камней, глубокую и широкую реку, и даже целое болото, притворяющееся уютной зеленой полянкой.
Здесь была секция, имитирующая несколько кварталов самого настоящего города. По крайней мере, так мне объяснила Ника, а без подсказки я бы вряд ли смог признать в двух десятках бетонных коробок, расставленных на зеленой траве в каком-то непонятном, но все же порядке, имитацию городских кварталов.
Здесь была секция, имитирующая гору — с крутыми склонами, обрывами, осыпями острых камней и другими прелестями горного склона. Кое-где по и так скользким даже на вид камням текли ручейки, отведенные от реки, совершенно непрозрачно намекающие на то, что по ним карабкаться — провальная идея. А в том, что придется карабкаться, у меня сомнений не возникало. Или спускаться. Еще не известно, что хуже.
Здесь был целый кусок леса площадью несколько сотен квадратных метров, отгороженный от других деревьев невысоким забором из проволочной сетки — скорее, просто показывающей, что здесь тренировочная зона заканчивается, чем на самом деле предназначенным для того, чтобы удержать студентов в своих границах. Это даже не смешно, учитывая, какими способностями обладают студенты даже первого курса, даже при условии того, что не умеют толком с ними обращаться. Какие там способности, через этот крохотный заборчик можно было банально перелезть.
Был кусочек пустыни, усыпанный песком глубиной как минимум по локоть, — глубже я проверять не стал, — и украшенный несколькими живописными барханами. Песок на солнце за день раскалился до такой температуры, что на нем неприятно находиться было даже в обуви — горячий воздух банально сушил носоглотку и кожу.
Но это оказалось даже не самое неприятное в температурном плане место, потому что нашлась небольшая зона, где геоманты вывели близко к поверхности магмовую жилу, и она прорвалась наружу, выжгла растительность на небольшой площади, и лишив грунт любого намека на плодородие. В итоге получился пятачок полностью мертвой, дымящейся земли, местами взрытой выходами лавы — в основном застывшей, но в редких местах — очень даже жидкой. Будто жуткие пылающие кроты несколько недель без перерыва перекапывали здесь землю, и в итоге не нашли ничего для себя интересного, и ушли куда-то в другое место. Даже близко подходить к этому месту не хотелось — дрожащий над землей воздух, искажающий все, как плохо выплавленное стекло, даже на вид был горячим, будто в печи.