Разорюсь я на них…
Из магазина я выходил, держа в одной руке лук и пучок свежекупленных стрел, а другой — открывая дверь. По привычке на секунду обернулся, чтобы не ударить дверью идущую следом Чел…
И в этот момент в меня на полной скорости врезался какой-то парень в капюшоне!
Я не успел среагировать — обе руки были заняты, поэтому мы оба не удержались на ногах и полетели на асфальт.
Твою мать, неужели это Ратко?! Если да, то сейчас моя жизнь оборвется прямо тут! Это же надо так глупо и банально прошляпить нападение! Решил поиграть в джентльмена, мать твою, вперед дамы выйти из магазина, дверь придержать!
Но парень убивать меня не торопился. Он вообще не торопился проявлять ко мне никакой агрессии.
Вместо этого он сноровисто кувыркнулся, схватил первое, что попалось под руку, и дал деру от меня по улице!
А первым, что ему попалось, был мой лук! Мой лук, сука! Да лучше бы он меня убил!
Попытался убить, в смысле!..
— Чел, за ним! — крикнул я, бросаясь в погоню.
— Стой, стало быть! — из-за спины крикнула Чел, а потом мимо меня пронесся плотный сгусток воздуха.
Пронесся так близко, что меня закрутило на месте этим потоком, словно я угодил в торнадо, а когда я снова смог стоять прямо, оказалось, что этим потоком вора сбило с ног и протащило пару метров по асфальту.
Я обернулся на Чел.
Девушка преобразилась. Ее длинные волосы резко посветлели, глаза загорелись белым огнем, а за спиной раскинулись два огромных крыла из спрессованного воздуха! Даже ногти побелели и с каждым движением пальцев оставляли за собой тонкий непрозрачный след.
Чел поманила лежащего ничком вора к себе, и его тут же приподняло над асфальтом и потащило к нам. Странно, но он даже не бился и не вырывался, а просто смиренно ждал своей участи.
Когда Чел подтащила его к нам, я вырвал у него из рук лук и осмотрел его. К счастью, повреждений не было.
— Ну вот на хрена он тебе, а? — спросил я ворюгу и слегка пнул его, чтобы неповадно было. — Ты же даже стрелять из него наверняка не умеешь.
Ворюга злобно посмотрел на меня и ничего не ответил.
— Что с ним делать будем? — спросил я у Чел.
— Разумнее всего будет отпустить, — ответила девушка несвойственным ей глубоким грудным голосом. — Полицию вызывать, оформлять будем несколько часов. Опоздаем в приемную комиссию.
— Тогда отпускай. — Я пожал плечами.
Мне было все равно. Главное, что я вернул свой лук.
Чел опустила воришку на землю, и он тут же, не веря своему счастью, метнулся прочь, куда-то в переулок. Чел проводила его взглядом, медленно возвращаясь к своему обычному облику, и сказала:
— А знаешь, этого бы не случилось, если бы ты не таскал все в руках… Да и в приемной комиссии вряд ли будут рады, если ты туда заявишься, тыкая им в носы стрелами.
— Есть предложения?
— Надо купить какую-то сумку, стало быть.
Пришлось вернуться в магазин и прикинуть, что из их ассортимента может вместить в себя лук вместе со стрелами. Такая сумка нашлась, хоть она и не под лук шилась. Она представляла собой просто здоровенную квадратную сумку, которую можно было повесить на плечо и в которой лук болтался, как одинокий дарг в пустоши. Но делать нечего — так лук действительно был скрыт от любопытных глаз, а ведь именно лук — первое, что выдаст меня в толпе внимательным глазам Ратко, знающим, что им нужно искать. Так что дело тут даже не в приемной комиссии, а в банальной осторожности и здравомыслии.
Так и порешав, мы загрузились обратно в машину и поехали на сей раз уже в приемную комиссию.
Чел продолжала без умолку болтать, но после того, как я увидел ее в деле, это уже не особенно и раздражало. Теперь она действительно производила впечатление той, кто способен меня защитить.
Я перевел взгляд на стрелы и украдкой погладил их гладкие черные древки и упругие пушистые натуральные перья.
Правда теперь я и сам могу себя защитить… И уверен, на мои методы у Ратко не найдется чем ответить! Как минимум потому, что ни с чем подобным ранее они не сталкивались!
Спустя десять минут водитель запарковался возле большого красного здания, фронтон которого подпирали толстые фигурные колонны. К крыльцу вела широкая лестница в полтора десятка ступенек, на которых тут и там сидели молодые ребята и девчонки примерно моего возраста. Где-то они кучковались небольшими группами и оживленно галдели, обсуждая поступление. Где-то наоборот — сидели мрачнее тучи, видимо, мандражируя перед поступлением. А где-то — снисходительно усмехались, глядя и на первых, и на вторых. Эти, надо думать, и не сомневались в своем успехе.