Марта тяжело вздохнула. Она слишком хорошо знала, что такое голод.
— Мы должны закупить достаточно продовольствия, чтобы накормить нуждающихся. В конце концов, Его Величество, освободил нас от уплаты налогов на три года вперёд, так что мы можем позаботиться о своих подданных. Сколько осталось человек, вы знаете?
Рудольф развёл руками. — Увы, милорд, только приблизительно.
— Жаль. Ладно, устроим перепись.
— Но как? Это займёт много времени…
— Ерунда, поступим следующим образом… Устроим благотворительную раздачу денег. В качестве гуманитарной помощи. Скажем по два полуимпериала взрослому, и один полуимпериал ребёнку до четырнадцати лет. Будем их выдавать по факту присутствия, лично в руки. Есть человек — есть деньги, нет человека, нет денег. Уверен, они притащат с собой всех стариков и сопливых младенцев, а нам ведь это только и нужно, верно? Каждого пришедшего расспросим — кто такой, сколько лет, чем занимается, ну и так далее, запишем сведения — вот вам и перепись. Мобилизуем всех грамотеев, для хорошего дела не жалко.
— Мысль неплохая, — осторожно ответил дворецкий. — Но, где гарантия, что некоторые ловкачи, не воспользуются своим правом дважды?
— А я их напугаю, — усмехнулась Марта. — Скажу, что прокляну каждого, кто так поступит.
— Верно, — согласился я. — Но есть более простой способ — ставить чернильную отметку на руке. Чернила от имперцев остались отличные, просто так не смоешь.
— Тоже неплохо. А как вам, Рудольф?
— Но на это уйдёт слишком много средств.
— Ерунда. Деньги найдём. Ещё до весны, мы будем купаться в деньгах, обещаю.
Старый слуга, покачал головой, но ничего не сказал.
После завтрака, Марта предложила немного прогуляться, и навестить Эльзу с Паоло, посмотреть как у них идут дела. Мысль оказалась здравая, и мы тепло одевшись, вышли на улицу.
— Прикажете заложить коляску? — спросил конюх.
— Нет, прогуляемся пешком, тут идти совсем недалеко, — ответил я.
— Верно, я в автожире всю задницу отсидела, — подтвердила Марта.
Мы вышли из замка, и не торопясь, зашагали вниз по дороге. Было холодно. Ночной заморозок сковал землю, и хотя солнце трудилось изо всех сил, тепла его лучей явно не хватало вновь её отогреть. Дул сильный северный ветер, тяжёлые серые тучи, медленно затягивали небо.
— Через три дня, наступит зима, — грустно сказала Марта. — Ненавижу зиму.
— А я до сих пор, не могу прийти в себя, — пожаловался я. — Ведь ещё несколько дней назад стояло чудное лето, и вот… Не нужно, наверное, нам было болтать с Пако-Тоном так долго.
— Возможно… Кстати, с переписью, ты здорово придумал. И людей поддержим, и узнаем на кого можно рассчитывать. Только, не могу понять, с чего ты взял, что к лету мы будем купаться в деньгах?
— Займёмся торговлей и заработаем.
— И что ты собрался продавать?
— Догадайся.
— Чего тут гадать, продавать нам абсолютно нечего. Урожай не собрали? Не собрали. Лес в округе извели, одни пеньки остались. Угольную шахту затопило, да мы и не найдём никого, кто согласился бы в ней работать.
— Верно.
— Даже Священная чаша разбита вдребезги. Мы на нуле. Не вижу, что можно сделать.
— Вот, а кто-то ещё совсем недавно, называл меня занудой, — мстительно заметил я. — Прояви фантазию, баронесса, разгадка лежит у тебя под носом.
— От барона слышу, — фыркнула Марта и, замолчав, принялась смотреть по сторонам. Внезапно её взгляд остановился на штабеле стальных труб, справа от дороги. За ними виднелись горы оцинкованных железных листов, стальных балок, рельс и прочих предметов созданных руками трудолюбивых лиарисийских рабочих.
— Вот оно что… Ты молодец, как же я сразу не догадалась!
— Куда уж тебе.
— Не наглей, а то укушу!
— Укусишь, укусишь…
— Нет, это и, правда, здорово!
— Конечно. Местные кузнецы, тратят кучу времени, и древесного угля, чтобы в результате долгого и утомительного туда, получить в своей примитивной домне, крицу низкокачественного железа, а у нас тут горы металлолома — продавай, сколько хочешь. И ведь купят, да ещё добавки попросят. Если всё сделать с умом, мы сможем торговать этим барахлом много лет.
— Здорово, только нужно всё правильно организовать.
— Организуем. Продолжим узкоколейку до реки, благо осталось совсем немного, построим пристань, и вуаля!
— Но ведь у нас нет паровозов, их всех сломали, заметь, по твоему собственному приказу.
— А зачем нам паровозы? Платформы с ломом, могут, тянут и лошади.