– Это не он. Это какой-то другой.
– Бежим! Он пришел нас убить!
– Дзимбо! – улыбнувшись, заявил Горо и заковылял к нему. – Дзимбо! Дзимбо!
– Нет, Горо, нет. Это не Дзимбо. Пойдем отсюда поскорее!
– Это Дзимбо! – воскликнула Кими и помчалась к нему. Глаза ее сделались круглыми от изумления. – А зачем ты так оделся?
– Мне нужно сделать кое-что такое, чего в другой одежде не сделаешь. – Он взглянул на яму. Похоже, будто сюда перетащили весь порох из близлежащей оружейной да и взорвали одним махом. – Что случилось?
И на Дзимбо обрушился целый поток новостей.
– Тут, когда ты ушел, было большое сражение…
– Погибли сотни самураев…
– Князь Гэндзи попал в ловушку…
– Дзимбо, Дзимбо, Дзимбо…
– …голова Сигеру в ящике…
– …мушкеты на стенах…
– …конные самураи пошли в атаку…
– …все в крови, с головы до ног…
Кое-что оставалось неясным. Но Дзимбо услышал достаточно, чтобы понять: при князе Гэндзи был чужеземец по имени Сута-ку, и он уцелел в обеих битвах. Когда битва окончилась, он шарил в развалинах Мусиндо – искал Дзимбо. Женщина невероятной красоты, наверняка знаменитая гейша, спросила у Кими, не знает ли она, где Дзимбо, и Кими сказала госпоже, что он ушел в горы, медитировать. Тогда госпожа заговорила с Сута-ку на его языке. Кими не поняла, что она сказала.
А потом дети принялись настойчиво сыпать вопросами, и Дзимбо рассказал им, как погрузился в медитацию и перестал замечать ход времени, и его посетили три ангела, посланцы Майтрейи, будды грядущего, и возвестили, что всем детям из этой деревни суждено вечное счастье – все они возродятся в Сухавати, Чистой земле Амиды, будды Сострадательного света.
Поздно вечером, когда дети ушли, Дзимбо прошелся по монастырю, изменившемуся почти до неузнаваемости. Старк был здесь. Он вернется. Может ли Дзимбо превзойти Старка в искусстве стрельбы? Возможно, когда-то и мог бы. Но не теперь. Старк наверняка все это время тренировался, а он – нет. Старк уложит его прежде, чем он успеет достать револьвер из кобуры.
Нет, это будет слишком просто. Надо устроить засаду. Старк охвачен горем и гневом. Он позабудет об осторожности. Да, засада сработает.
Лишь через несколько дней, проведенных в Эдо, Эмилия достаточно пришла в себя и смогла отпустить Старка. Гэндзи делал все, чтобы Эмилия живейшим образом участвовала в создании маленькой церкви для вновь отстроенного «Тихого журавля», и это пошло ей на пользу. Однако под глазами у нее залегли тени, и былая жизнерадостность еще не вернулась к девушке. Слишком уж мало времени прошло. Эмилии нелегко было позабыть чудовищную бойню, произошедшую у нее на глазах. И все-таки она уже начала изредка улыбаться.
– Вам непременно нужно возвращаться в монастырь так скоро?
– Да, Эмилия. Непременно.
Девушка посмотрела на револьвер сорок четвертого калибра, прицепленный к бедру, и второй, поменьше, засунутый за пояс, и не стала вдаваться в расспросы.
– Вы вернетесь?
– Вообще-то собираюсь.
Неожиданно Эмилия обняла Старка и крепко прижала к себе. Слеза упала ему на шею.
– Берегите себя, Мэтью. Пообещайте мне, что вы будете осторожны.
– Обещаю.
Гэндзи отправил со Старком Таро и еще пятерых самураев. Они знали, что им следует довезти чужеземца до деревни, а оттуда он уже в одиночку пойдет в Мусиндо. Старк не говорил по-японски, они не говорили по-английски. Потому они ехали молча.
Старк думал, что молчание окажется ему в самый раз, но вышло иначе. Его начали одолевать воспоминания. И он не мог от них избавиться. Его любовь к Мэри Энн оказалась сильнее ненависти к Крузу.
«Это счастливейший день в моей жизни, Мэтью. Клянусь», – сказала Мэри Энн.
«Ив моей тоже», – отозвался Старк.
Они с Мэри Энн, Бекки и Луизой стояли в тени рощицы, на земле, которая теперь принадлежала ему на совершенно законных основаниях.
«Думаю, здесь мы построим наш домик. Вот тут будет сад. Цветы и всякие овощи. А тут – загон для коров».
«А где будут свиньи?» – полюбопытствовала Бекки.
«Никаких свиней», – сказал Старк.
Бекки моргнула, недоверчиво и удивленно.
«Никаких свиней», – сказала она Луизе.
«Никаких свиней», – согласилась Луиза.
Мэри Энн посмотрела на Старка.
«Это ее первые слова. Она прежде не разговаривала».
«Никаких свиней?» – переспросил Старк.
«Никаких свиней», – кивнув, ответила Мэри Энн.
«Никаких свиней», – повторила Луиза.
«Никаких свиней!» – заливаясь смехом, воскликнула Бекки.
И вскоре все они смеялись. Они хохотали и никак не могли остановиться. А потом, все еще продолжая улыбаться, присели в тенечке.
Луиза так и не стала болтушкой. Это уж скорее было по части Бекки. Но теперь младшая начала время от времени вставлять словечко в разговор. Иногда ее побуждала разговориться тень от облака, иногда – порыв ветра, а иногда – наоборот, безветрие. Бывало, что она останавливалась пообщаться с каким-нибудь деревом или пробегающим мимо оленем. А когда Луиза была счастлива, что с недавних пор случалось частенько, она бормотала себе под нос: «Никаких свиней!»
Если он и дальше будет об этом думать, от мыслей плечи его закаменеют, а руки сделаются неловкими, и Круз застрелит его на раз плюнуть. Старк это знал, но ничего не мог с собой поделать. Мэри Энн и девочки стояли у него перед глазами – улыбались, смеялись, что-то говорили.
Старк привязал коня к дереву и зашагал в сторону монастыря; в правой руке у него был револьвер сорок четвертого калибра, в левой – тридцать второго. Он не собирался состязаться в скорости выхватывания револьвера. Это вам не иайдо. Он отыщет Итана Круза и убьет его. И все. Надо быть осторожным. Круз может оказаться где угодно. Старк пожалел, что у него нет с собой дробовика.
Кучка детишек следом за Кими перебралась через заднюю стену Мусиндо.
– Тише! – прошептала она. – Нас накажут, если заметят. Другая девочка прижала ладошку к губам Горо:
– Тихо!
Горо кивнул и, когда девочка убрала руку, сам закрыл рот ладонью.
Они спрятались за грудой балок – остатками зала для медитаций – и принялись наблюдать за хижиной настоятеля. Новый чужеземец шел сюда из деревни. Дзимбо, наверное, сидел в хижине. Когда чужеземец подойдет поближе, Дзимбо наверняка выйдет встретить его. Они очень похоже одеты. Интересно, что они собираются делать? Непонятно. Ясно только, что они что-то будут делать вместе.
Дзимбо стоял, не шевелясь, в тени дерева, и наблюдал, как Старк приближается к монастырю. Он уже прошел мимо Дзимбо и был теперь в двадцати ярдах от него. В каждой руке Старк держал по револьверу. Когда Старк вошел в ворота, Дзимбо тихо опустил свой дробовик. Он уже вынул из него патроны и спрятал в карман. И теперь он крался следом за Старком.
Едва зайдя в ворота, Старк двинулся вбок, стараясь держаться спиной к стене. Ему почудилось какое-то шевеление среди развалин. Возможно, Круз там. А может, он в хижине. Или в купальне. Или в келье. Или за ними. Или под ними. Или прячется в каком-нибудь темном углу. Старк еще раз проверил револьверы. Оба курка взведены. Он оторвался от стены и медленно направился к руинам. Там определенно кто-то был. Наверняка Круз. Старк надеялся, что у Круза, если там и вправду он, из оружия только револьверы, как и у него самого. Если же у него карабин или, хуже того, дробовик, он срежет Старка прежде, чем Старк подберется к нему на расстояние выстрела.
Но Старк продолжал идти вперед. У него не было выбора.
– Стоять, Старк.
И Старк почувствовал, как его шеи коснулся холодный металл дула.
– Брось оружие, или умрешь.
Дзимбо знал, что Старк не бросит револьверы. Только не сейчас. Слишком долго он шел по следу и вот наконец отыскал врага. Ну и что с того, что револьвер Круза – он ведь уверен, что отыскал Круза – упирается ему в затылок? Ну и что с того, если ему придется сейчас умереть? Он пришел сюда в поисках смерти. Либо она достанется Крузу – либо ему.
– Не будь дураком, бросай оружие, – сказал Дзимбо. Он говорил то, что произнес бы сейчас Круз. – Я ж тебе сейчас башку продырявлю.