Глава 3
Закрыв дверь, я пошёл через стоянку к дороге.Общественный транспорт ходил часто, и это сейчас было единственным средством передвижения, которое могло увезти меня отсюда в течение минуты. Подойдя к краю тротуара, я поднял руку. Не прошло и тридцати секунд, как передо мной остановился автобус. Я взялся за поручень, встал на ступеньку и вошёл в салон. Пассажиров было немного — человека четыре. Я сел на свободное место и уставился в окно. Никто не бежал к автобусу, не пытался меня догнать. Возможно, Виталик просто отдыхал или ждал кого-нибудь? Или никто не опасался, что я могу сбежать? К сожалению, я слишком хорошо знал людей, с которыми работал, и поэтому подобный вариант пришлось отмести.
Автобус тронулся. Я ждал появления хоть кого-нибудь, пока парковка больницы не исчезла из виду.
Найдя в терминале карту города, я задал конечную и исходную точки, чтобы он рассчитал мне оптимальный маршрут. Через секунду всё было готово, вот только, если меня будут искать, то сразу обнаружат, что я оплатил кредиткой проезд, и выяснят маршрут. Поэтому я скорректировал его с тем расчётом, чтобы выйти на квартал раньше.
Покинув автобус через пару остановок, я вызвал такси. Жёлтый автомобиль появился меньше, чем через три минуты.
— Куда едем? — поинтересовался водитель, когда я сел.
Я назвал адрес и добавил:
— Вот по этому маршруту, пожалуйста.
— Но это не оптимальный путь, — заметил, взглянув в экран, шофёр. — Есть вариант получше.
— Не надо. Поезжайте так.
Таксист пожал плечами.
— Как хотите. Деньги ваши.
Мы отправились в путь. По дороге я стащил больничную форму и затолкал её под сиденье.
Через полчаса такси остановилось возле супермаркета. Расплатившись, я выбрался из машины с лазером подмышкой и пошёл пешком. Вскоре стал виден дом, в котором жил Гурманов. Минуты через три я поднялся на крыльцо и без особой надежды позвонил в домофон.
— Да? Кто там? — голос принадлежал женщине.
— Здравствуйте! — я надеялся, что мой тон можно расценить как дружелюбный. Возможно, даже интеллигентный. Хотя, конечно, домофон съедает обертоны. — Я хотел бы поговорить с Анатолием. Он дома?
— Анатолием? А, это, наверное, прежний жилец! Я сняла эту квартиру позавчера.
— Вы не знаете новый адрес Анатолия? — спросил я просто для очистки совести.
— Нет, спросите консьержа.
— Спасибо, — я отключился и нажал кнопку консьержа.
Женщина, конечно, была права, и я бы сделал так даже без её совета.
— Чем могу быть полезен? — на этот раз голос был мужской.
— Я ищу своего знакомого, а мне сказали, что он выехал.
— Как его зовут?
— Анатолий Гурманов.
— Да, этот жилец освободил квартиру два дня назад.
— Вы не подскажете его новый адрес?
— Я не располагаю подобной информацией.
— Не располагаете или не хотите говорить? — уточнил я.
— Господин Гурманов не оставил нового адреса, — ответил консьерж после короткой паузы.
Отключившись, я прислонился спиной к запертой двери. Солнце светило мне прямо в лицо, но с востока наползали чёрные, как сажа, тучи. Пройдёт не больше часа, и небо затянет полностью.
Я чувствовал лёгкую растерянность. Гурманов исчез — так же, как Марина. Совпадение? Вот уж нет — закономерность! Кто-то про меня что-то знал, и кому-то я был очень нужен. И этот кто-то не оставит меня в покое. Я вдруг понял, что уже несколько дней балансирую на грани жизни и смерти: в любой момент меня могут счесть слишком опасным — либо одни, либо другие. Возможно, ещё немного, и мои бывшие сослуживцы объявят на меня охоту. От этой мысли я буквально похолодел. Мне не было страшно, когда я входил туда, где обезумевшие Проклятые палили из автоматов, хватались за детонаторы, намереваясь взорвать полквартала, и держали на мушке заложников. Но сейчас я был в ужасе, потому что меньше всего мне хотелось стать зверем, которого травят, ведь это означает, что ты один против всех, а в подобной ситуации ты обречён. Только в кино герой может выйти сухим из воды, когда на каждом шагу его подстерегает смерть. А в жизни ты не протянешь и сутки. Я это знаю, потому что Одержимые, которых я убивал, были изгоями, и ни один из них не прожил дольше двадцати четырёх часов. На самом деле, куда меньше.
Вдруг дверь открылась, и на крыльцо вышел мужчина лет шестидесяти. Окинув меня взглядом, кашлянул и сказал:
— Вы ищете Гурманова?
— Да, это я звонил. Вы консьерж?