Стрелы Сехмет #Бояръ-Анимэ
Глава 1
Теперь, когда все три техника мертвы, никто не знает мою тайну. В глазах Экзорцистов я чист. А мне стало известно имя — Григорий Дивов.
Лёжа на больничной койке с загипсованным плечом, забинтованными запястьем и ладонями, я думал о том, как увязать всё воедино, и тут вспомнил о результатах анализа, которые так и не успел просмотреть. Взяв с тумбочки терминал, я открыл нужный файл. Сначала прочитал самые вероятные варианты, затем остальные. Ничего подходящего. Нужно добавить новые факты: уничтожение Авалона, информированность его сотрудников обо мне. Но для этого придётся вновь посетить аналитический отдел, а мне бы этого не хотелось.
Зато я мог попробовать выяснить, кто такой Григорий Дивов. Введя имя в терминал, получил результат поиска — двести пятнадцать ссылок! Ничего себе! С кого же начать? У меня не было никаких дополнительных сведений — ни возраста, ни места жительства, ни описания внешности. Единственное, что пришло в голову: живёт он, скорее всего, в Московском округе. Но это вольное допущение, кроме того, почти наверняка большая часть найденных терминалом Дивовых проживает там же. Нет, это не подойдёт. Но не просматривать же все две с лишним сотни ссылок, тем более что я всё равно не знал, по какому принципу искать нужного человека. Похоже, информация, полученная на Авалоне, не очень-то мне поможет.
Со вздохом отложив терминал, я прикрыл глаза. Вот бы меня посетило озарение! Или заснуть и увидеть во сне целостную картину — повезло же Менделееву с периодической таблицей.
Вдруг мне пришло в голову, что я могу проверить, есть ли в Сети что-нибудь, касающееся моих видений. Запасшись терпением, я снова взял терминал и начал вводить различные сочетания для поиска. Наконец, минут через десять появилось что-то подходящее: я наткнулся на статью про ангела смерти. Там описывалось его оружие — зазубренный нож, с которого стекают три капли. Чувствуя, что напал на след, я стал искать дальше. Перейдя по паре ссылок, прочитал статью про Азраила, демона смерти. В ней говорилось, что у него четыре тысячи крыльев, а тело составлено из человеческих глаз и языков. Это было именно тем, что я видел, когда мне возвращали память! Я стал жадно читать дальше, но написано было про Азраила совсем немного, и мне удалось отыскать ещё только одно совпадение: в статье упоминалось, что демон смерти постоянно записывает и стирает в некоей книге имена — при рождении и смерти. И это тоже как нельзя лучше подходило к тому, что я слышал. Но почему Одержимый, упокоенный мною в госпитале, говорил об Азраиле, и что означали его слова о том, что демон смерти скоро явится, чтобы стирать имена? Связано ли это с вирусом? Если да, то как?
Меня внезапно пронзила мысль: не заражён ли я сам? Ведь пока вирус не активируется, понять, что он во мне, невозможно. Так сказал Ветров на заседании комиссии. Но если так, зачем кому-то инфицировать меня? Потому что я Экзорцист? Или дело в моих специальных имплантатах? Какое они могут иметь значение?
Нужно поговорить с другими Экзорцистами. Возможно, у них тоже есть провалы в памяти, о которых они молчат. С другой стороны, представить, что никто из тридцати членов корпуса не проболтался, довольно трудно. Хоть один да должен был всё выложить Сергею или ещё кому-то, и руководство Экзорцистов было бы в курсе. А может, так и есть? Что, если Ветрову всё известно? Я пошёл вначале к техникам, но командор тоже вызывал доверие. Один из моих коллег вполне мог поговорить с ним.
Дверь открылась, и в палату зашли Мила с Эдиком. На этот раз волосы девушки были ярко-зелёного цвета, а вокруг глаз она сделала тенями чёрные круги. Ну, чисто чокнутая панда!
— Здорово, больной! — громко воскликнула она, плюхаясь на мою кровать и хлопая меня по бедру. — Как самочувствие?
— Было неплохим, пока ты не отбила мне ногу, — ответил я с улыбкой.
Я был рад видеть их обоих, тем более что у меня только что появилась к ним одна просьба.
— Говорят, тебя выпишут через недельку, — заметил Эдик.
Он обходил палату в поисках инопланетных следящих штук — ещё одна форма проявления его навязчивой идеи.
— Отлично. Меньше всего мне хочется тут валяться.
— Ничего, небольшой отпуск тебе не помешает.
— Ты называешь это отпуском?
Мила сделала страшные глаза.
— Слушай, ты должен радоваться, что жив остался! Кстати, что вы с техниками делали на Авалоне? Всем это очень интересно.
— Сергей хотел проверить мои системы. В подробности не вдавался.
— Он не получал на это санкций.
Я пожал плечами.
— Насчёт этого ничего не знаю.
Теперь, когда он мёртв, допрашивать, кроме меня, некого.
— Сергей сказал, что ему нужен «Фаэтон», чтобы слетать на Авалон для консультации, — проговорил Эдик. — Но он ни словом не упомянул, что с ним будешь ты. Так, во всяком случае, утверждает Лугацкий.
— Слушай, я не знаю, что кому сказал Серёга, — ответил я.
— Ладно, с этим разберётся внутренняя служба, — проговорила Мила. — Расскажи лучше, что с Авалоном. Мы слышали, там никого нет.
— В смысле?
— Вообще. База стоит пустая. Она обесточена, повсюду обломки оборонных комплексов и останки киборгов. Полный разгром. Работают только турбины.
— Как думаете, почему они не были отключены?
Эдик пожал плечами.
— Скорее всего, чтобы Авалон не рухнул на землю. Тогда о его судьбе стало бы известно.
— А если бы мы туда не заявились, никто бы ничего не узнал ещё не одну неделю.
— Если не месяцы, — кивнул Эдик. — Туда редко кого пускают.
Я вспоминаю послание, которое оставил для меня неизвестный учёный. Он знал, что я появлюсь, а те, кто напали на базу, нет.
— Кто оставил на Авалоне боевые модули? — спросил я.
— Неизвестно. Производитель — «Техногвард».
— Официальный поставщик армии?
Мила кивнула.
— Да, но все исходные данные были удалены, серийные номера уничтожены. Мастерски. Отследить роботов нельзя. Их мог купить или украсть, кто угодно.
— А у военных, разумеется, ничего не пропадало? — усмехнулся я.
— Конечно, нет. По крайней мере, они в этом не признались. И не думаю, что признаются.
— Ты думаешь, это их работа? — спросил Эдик.
— Не знаю. Похоже, разве нет?
— Зачем им это?
— Мало ли. В любом случае, нас это не должно волновать, да? Кому надо, разберутся.
— Ну, да, — без энтузиазма согласилась Мила.
Эдик вяло кивнул.
— Роботов могли сделать на заводе тайком и продать на сторону, — проговорил он.
— Что сказал обо всём этом Ветров? — спросил я.
— По-моему, он ничего не понимает, — ответила девушка. — Жаждет с тобой пообщаться. Но главное, ты остался жив.
— Всё упирается в то, зачем Сергею понадобилось тащить тебя на Авалон. Он не оставил никаких записей — ни намёка на то, что собирался проверять, — Эдик, наконец, решил сесть и придвинул стул для посетителей поближе к кровати. — Он с парнями ведь осматривал тебя, верно?
— Да, сказал, что нужно проверить имплантаты, — мне не хотелось врать, но я не был уверен, что пришло время раскрыть карты: мне пока было слишком мало известно.
— И ничего конкретного? Я спрашиваю, потому что результаты отличные. Ты, вроде, ни в каких дополнительных проверках не нуждался.
— Серёга сказал, это касается новых имплантатов, — соврал я. — Больше ничего не знаю. Наверное, для профилактики.
— Не может быть. Для профилактики не показывают такие проекты, как ты, чужим. Никто не разрешил бы Сергею это сделать. Только если бы тебе грозила опасность, но и тогда ему следовало получить разрешение. Почему он проделал всё тайно? Это ведь прямое нарушение, и о нём стало бы известно: рано или поздно пилот всё рассказал бы.
— Мне нечего добавить, — ответил я.
— Ладно, думаю, тебя будут проверять, — помолчав, заметил Эдик.
— Если Серёга считал, что сам не может в чём-то разобраться, то кто сумеет?
— Не знаю.
— Меня больше интересует, куда делись люди с Авалона, — проговорил я, хотя это меня как раз не особенно заботило. Но мне нужно было отвлечь внимание от себя. — Я имею в виду, обычные, не киборги.