— Кажется, вы, лейтенант, не считаете нужным соблюдать субординацию? — спокойно отозвался Ротангов.
— Я больше не военный.
— В каком смысле?
— Во всех. Я Экзорцист.
— Но звание получили во время войны?
— Это ничего не значит.
— Ну, если вы так считаете, — пожав плечами, Ротангов отвёл взгляд.
За мной пришли через четверть часа. Один из гвардейских майоров. Мы с полковником последовали за ним. Он вёл нас по коридору, затем мы прошли через двустворчатые двери и оказались в большом светлом зале без углов: комната была круглая, похожая на цилиндр с куполом. Здесь повсюду были компьютеры, голопанели и множество парящих на антигравитантах роботов. В центре — столб с тысячами разъёмов. Вокруг него летали Мафусаилы. Я впервые видел старцев так близко, и они произвели впечатление ещё более древних, чем когда я видел их на заседании пару недель назад. Это были настоящие мумии, даже удивительно, что они до сих пор оставались живы.
Мафусаилов было шестеро, и они парили при помощи специальных кресел, в которых буквально утопали. На креслах были закреплены системы поддержания жизнедеятельности — громоздкие агрегаты, от которых тянулись провода и гибкие шланги.
При моём появлении Мафусаилы снизились и зависли в метре над полом. Я мог рассмотреть их сморщенные сухие лица, похожие на изрезанную метеоритами поверхность какой-нибудь безжизненной планеты. От подобного зрелища стало даже несколько жутковато: я будто смотрел в лицо смерти.
Нас разделяли метра три, не больше, и я чувствовал затхлый запах, исходивший от Мафусаилов. Он смешивался с вонью лекарств. Здесь, в этом самом современном и навороченном в техническом смысле месте Москвы, царил дух старости. Такой же, как в двухкомнатной развалюхе моей бабушки, скончавшейся шесть лет назад.
— Приветствуем тебя, лейтенант, — проговорил один из Мафусаилов.
Его собственные связки давно отказались служить, поэтому он произносил слова в прикреплённый к сморщенному горлу репродуктор. Из-за этого его голос звучал немного механически.
Старца звали Енох, это можно было определить по аккуратной редкой бородке и едва различимым бровям. Бесцветные глаза тонули в окружающих их морщинах.
— Мы рады видеть тебя в добром здравии, — произнёс другой Мафусаил по имени Давид.
У этого были лысая голова и чисто выбритое лицо. Его некогда орлиный нос теперь походил на крючок.
— Хотел бы ответить вам тем же, — кивнул я. — Но зачем лукавить.
— Да, наши дни подходят к концу, — проговорил Енох. — И поэтому ты здесь.
— Возможно, — ответил я.
— Тебя ознакомили с нашими… интересами? — спросил третий старец. Кажется, его звали Яков. — Ты представляешь характер нашей… просьбы?
— Вы хотите, чтобы я открыл для вас стерк-пространство?
— Да, — проговорил Енох. — Но ты, наверное, не уверен, что стоит это делать?
— Не уверен.
Мафусаилы, надо сказать, были неплохо осведомлены. Впрочем, это неудивительно.
— Ты знаешь легенду?
— О чём?
— О Мафусаиле?
— О настоящем?
— Да, о библейском.
— Ну, он был одним из праотцов человечества, прожил девятьсот шестьдесят девять лет.
— Его молитва, обращённая к Господу, отдаляла Всемирный потоп, — наставительно проговорил Мафусаил по имени Сиф. Он походил на мумию больше всех. Казалось, от него остался только скелет, обтянутый пергаментной кожей.
— На что вы намекаете? — спросил я. — Что, если вы умрёте, будет потоп?
— Конечно, нет, — отозвался Давид. — Но катастрофа разразится.
— Какая?
— Кто знает?
— Я в это не верю.
— Но это случится.
— Вы намекаете на военных и на их заговор?
— Именно.
— Я не стал бы сравнивать это с потопом? Масштабы разные.
— Для нашего сектора последствия могут быть вполне сопоставимые, — заметил Енох. — Таросов — червь в яблоке нашего государства! И не единственный.
— Допустим, я соглашусь открыть для вас стерк-тоннель. Как вы собираетесь там обитать? Как будете править оттуда?
— Так же, как сейчас, — в разговор вступил молчавший до сих пор Авраам. — Ты перенесёшь нас вместе с этим зданием. Вернее, с нижними этажами. Обмен информацией будет осуществляться по стерк-каналам. Как тебе известно, это происходит мгновенно.
— Да, я знаю. И это всё, что вы от меня хотите? — спросил я скептически.
Мафусаилы переглянулись. Повисла пауза.
— Нет, — проговорил, наконец, Яков. — Нам нужно кое-что ещё.
Так я и думал.
— Не томите.
Как ни странно, но после всего, что я узнал о Мафусаилах, я больше не чувствовал по отношению к ним прежнего уважения. Это были просто старики, которые не хотели уходить в небытие — так же, как и все люди. Только, в отличие от остальных, у них за плечами уже почти по тысяче прожитых лет.
— Обелиск? Он вам нужен?
— Ты догадался? — Сиф выглядел слегка удивлённым.
Остальные, в принципе, тоже.
— Это было нетрудно. Если где-то есть мощное оружие, все хотят его иметь.
— Артефакт не оружие, — возразил Авраам. — Это возможность для науки сделать большой шаг вперёд.
— Разумеется, — согласился я. — Но вы хотите его использовать как оружие и не пытайтесь меня переубедить.
— Значит ли это, что ты отказываешься найти его? — спросил Давид.
— Нет, почему же? Обещать ничего не могу, но попробую.
— У нас мало времени. До Нового года осталась всего неделя.
— Сделаю, что смогу.
— Нам нужен обелиск не для войны, — проговорил Енох. — Ты — не вечен, и как бы тебе ни продлевали жизнь, ты можешь умереть. Например, в результате несчастного случая или покушения.
— Думаете, обелиск меня заменит? — спросил я. — Но вы-то собираетесь жить вечно. В стерк-пространстве.
— А ты согласен заточить себя вместе с нами?
— Нет, конечно!
— Значит, ты будешь уязвим.
— Это правда.
Я понял опасения Мафусаилов. Они были вполне оправданны. Что ж, может, они действительно хотят заиметь артефакт для себя.
— Значит, вы хотите, чтобы я отправил вас в стерк-пространство, а затем нашёл обелиск?
— Нет, — проговорил Авраам. — Если с тобой что-нибудь случится, мы останемся неизвестно где. Перенесёшь нас, когда доставишь артефакт.
— Вы собираетесь разгадать его тайны меньше, чем за неделю? — удивился я.
— Мы рассчитываем на твою помощь.
— Ясно. А вдруг я не смогу?
— Тогда мы умрём, а наши личности запишут на бионосители. Не самый лучший вариант, как ты уже знаешь.
— И вы пойдёте на это? Только потому, что я могу умереть?
— Если эпоха не может продолжаться, она должна смениться, — проговорил Яков.
— Значит, всё или ничего?
— Именно так.
— И что мне делать теперь?
— Искать обелиск.
— Он может быть, где угодно.
— Поэтому поторопись.
Полминуты я стоял перед Мафусаилами, размышляя. Затем сказал:
— Мне нужна компания.
— Какая?
— Я хочу, чтобы со мной отправилась Марина.
— Зачем она тебе? — удивился Давид. — Ты ведь ничего к ней не испытываешь.
— Может, это ещё изменится.
— Хорошо, мы согласны, — проговорил Авраам. — Можешь взять её с собой.
— Спасибо. И неплохо бы передохнуть часок-другой. Если вы не против.
— Разумеется. Но помни, что время работает против тебя.
— Не волнуйтесь, я вашим гостеприимством злоупотреблять не стану.
— Тебя проводят.
— Отлично. Значит, мы договорились.
— Надеемся, — за всех ответил Авраам.
Мафусаилы взмыли вверх, давая понять, что аудиенция окончена.
— Знаете, — проговорил я, пока они ещё могли меня слышать. — А вы не такие уже и тр у сы.
Ротангов справа от меня подавился внезапным приступом кашля, а я развернулся и направился к двери. Не знаю, насколько старцы были искренни, но пока что им удалось меня убедить в том, что их жизни стоят возни.
Глава 26
Мне отвели две комнаты на нижних этажах и приставили к двери пару гвардейцев — наверное, для виду, потому что как можно ограничить человека, способного мгновенно перенестись в любое место? Но я не собирался ни исчезать, ни шляться по Белому дому. Зачем? Сфера моих интересов сейчас лежала там же, где и у Мафусаилов — в стерк-пространстве.