— Да?
Я почувствовал, как к лицу прилил жар.
— Я надеялся. Надеюсь.
Он потянулся за край кровати и взял пакет, его крепки бёдра по-прежнему обхватывали мои. Из пакета он достал упаковку презервативов и новую бутылочку смазки.
Я наблюдал за выражением его лица, когда он открыл презервативы. Его лицо покраснело — нервничал, как и я — но было что-то в лёгком изгибе его губ и в том, как его взгляд продолжал метаться ко мне.
Он выдавил немного смазки на свои ладони и палец, а затем наклонился снова, чтобы поцеловать меня. Мой член дёрнулся от гладкости его ладони, когда он провёл рукой по моему стояку. И всё же, он двинулся ниже, к моим яйцам, проводя рукой по гладкой коже, а затем к маленькой щели ещё ниже.
— Можно? — хрипло спросил он.
— Да.
Кончики двух пальцев скользнули внутрь медленно, нежно, одним плавным движением. Я ахнул, у меня перехватило дыхание, тело отвечало на незнакомое ощущение.
Он вытащил пальцы так же медленно, как вставил их, а затем снова погрузил их в меня, прямо до третьей костяшки.
Моё горло горело, когда я произнёс:
— Я думал, ты никогда раньше этого не делал.
Он прикусил мочку моего уха.
— С мужчиной никогда.
Я рассмеялся, мой голос скакал как на испорченной пластинке. Мэллори продолжал вставлять и вытаскивать пальцы, наблюдая за моим лицом и целуя мой подбородок.
— Я не знал, что будет такое чувство.
Он тут же остановился.
— Что?
Я поднял взгляд на морщинку между его бровей.
— Я никогда не был с кем-то… вот так.
Мэллори простонал и вытащил пальцы из моего тела. Он взялся за запястье моей здоровой руки и вытянул её над моей головой. Его прикосновение было нежным, когда он провёл рукой от кончиков моих пальцев вниз по руке, затем к шее, к груди и к животу.
— Я не буду спешить, — сказал он, потянувшись за презервативом.
Он разорвал упаковку и надел презерватив. Моё сердце начало биться невероятно быстро, пока я смотрел, как он смазывает себя лубрикантом. А затем, в мгновение ока, он снова оказался надо мной, его светлые глаза встретились взглядом с моими, никто из нас не мог отвести взгляд.
Кончик его члена прижался ко мне, ища вход. Ещё раз поцеловав меня в щёку, Мэллори двинул бёдрами и протолкнулся внутрь.
Я издал звук похожий на нечто среднее между ахом и вскриком. Он двигался медленно и осторожно, но не останавливался, пока не оказался во мне полностью.
Его хватка на моём бедре была достаточно крепкой, чтобы оставить синяк, но сладость в его голосе растопила немного моего напряжения.
— Нормально? — спросил он натянутым голосом.
Я тяжело выдохнул.
— Да. Просто иначе.
Должно быть, в моём голосе что-то было, потому что он замер. Он начал поглаживать меня, проводя рукой вверх и вниз по моему боку.
— Ты знаешь, какой ты красивый? И не только это, — он провёл пальцем вдоль линии моей челюсти, кончик его большого пальца коснулся моей нижней губы. — У тебя мудрая душа, безмятежная и спокойная, и она напоминает мне запах шторма на улице.
— Мэллори.
Потому что в данный момент это был весь мой мир.
Мэллори.
Со всеми его проблемами, его силой и его великолепием. И с несовершенствами, приходящими с этим.
Он начал толкаться в меня, медленными плавными движениями. Я ахнул и одной рукой схватился за изголовье кровати, прижимаясь затылком к подушкам и закрывая глаза.
В воздухе раздалось тихое ругательство, хотя я не мог сказать, я это был или он. Мэллори подвинулся ближе ко мне, хватая меня под бёдра и поднимая, наклоняя вперёд.
Кончик его члена прижался к тому месту внутри меня, которое заставило меня хватать ртом воздух и умолять его делать это снова и снова. И он делал. Он не спешил и двигался уверенно, крепко сжимая мои бёдра, говоря мне слова, которые я едва помнил через секунду.
Мэллори наклонился вперёд достаточно, чтобы легко взять меня за заживающую руку и поцеловать мою ладонь. Затем он потянулся вниз между нами и взял мой член в руку, смазка и движения срывали с моих губ стон.
Я провёл кончиками пальцев по гладкому дереву изголовья, чувствуя кожей лёгкие выступы и бороздки рамы. Я попытался сосредоточиться на этом ощущении, запоминая каждую частичку так, как запоминал ощущение Мэллори внутри меня.
Он слегка повернулся, поднимая меня чуть выше, и я открыл глаза, чтобы посмотреть на него. Его грудь и шея были покрыты лёгким блеском пота. Он улыбнулся, когда наши взгляды встретились, затем ударил по месту, от которого мои глаза заслезились, а в лёгких стало отчаянно не хватать воздуха.
Моя грудь вздымалась и опускалась в ритме его толчков. Я отчаянно цеплялся за изголовье, мои ногти впивались в дерево.
Мэллори произнёс моё имя больше одного раза, и этого было достаточно. Я взорвался как бутылка шампанского от звука своего имени из уст Мэллори, от ощущения неровного дерева под кончиками пальцев и от того, как мой любовник погрузился в меня.
В тот момент, как я почувствовал на своём животе тёплую липкую жидкость, Мэллори отпустил мои бёдра, наклонился, чтобы полностью меня накрыть, обвил руками мои плечи и спину, и толкнулся в меня ещё два раза. Он кончил с такой же силой, что и я. Его тело замерло, и он громко дышал в мои волосы. Я чувствовал тепло его оргазма внутри меня, под тонким слоем латекса.
Я отпустил изголовье кровати и положил руку ему на спину. Мои пальцы двигались по изгибам его мышц, по нескольким шрамам, о которых я планировал однажды его спросить, и вверх по шее.
Мэллори осторожно скатился с меня и коротко поцеловал, прежде чем встать и выйти в смежную ванную. Он вернулся с маленьким полотенцем и вытер нас обоих, прежде чем забраться в кровать рядом со мной. Без слов, он прижался к моей спине, протянул руку и выключил свет.
Мне хотелось сказать ему миллион вещей. И ещё задать ему миллион вопросов.
И всё же я не смог найти смелости задать хоть один.
Так что я закрыл глаза и попытался запомнить ощущение его рук вокруг меня, его дыхания на моей шее и гладкого ощущения деревянного изголовья под кончиками пальцев.
Глава 16
Только три дня спустя Мэллори наконец сказал мне за раз больше трёх слов.
Он много работал — думаю, он использовал это как оправдание, но я позволил ему это. Ему нужно было время разобраться с тем, что между нами произошло; я это понимал. Мэллори был сдержанным человеком, которому нравилось справляться со всем способом, похожим на мой: в одиночестве.
Но всё равно, приходя домой, он улыбался мне, целовал меня в губы и разрешал пойти с ним в мастерскую.
Я не совсем мог винить Мэллори за тишину или напряжение между нами. Я не пытался поговорить с ним о том, что произошло раньше. На следующее утро, когда мы проснулись в объятиях друг друга, мы улыбнулись друг другу и пошли в душ по раздельности. От этого у меня болело сердце.
Время.
Я думал, именно в этом нуждался Мэллори. Он нуждался во времени и пространстве, чтобы всё обдумать. Это было свежо и ново для нас обоих, может, больше для него, чем для меня.
Я мог быть терпеливым.
Я мог подождать.
Ради Мэллори я мог ждать всю жизнь.
— Дэнни хочет поговорить с нами по Скайпу, — сказал Мэллори, закатывая глаза.
Мы как раз закончили поздний ужин, так как ему пришлось работать допоздна, и я решил подождать его, так как последние несколько дней у меня не было аппетита. Ужин был тихим. В последнее время всё было тихим.
Мэллори поставил свой ноутбук на кухонный стол и отодвинул ещё один стул. Я сел и ждал, пока дойдёт звонок Дэнни.
Через несколько минут на мониторе появилось улыбающееся, как всегда беззаботное лицо Дэнни. От его вида на моём лице появилась маленькая улыбка.
— Привет, неудачники, — сказал Дэнни, махая перед камерой рукой. — Как Великий Белый Север?