Мэллори откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Это было странное действие для него, и я думал, что по выражению лица Дэнни могу сказать, что он тоже это заметил. Обычно Мэллори веселил юмор его сына. Но в тот момент он ничуть не казался весёлым.
— Привет, сын, — мрачно произнёс Мэллори.
— Привет, Дэнни, — добавил я. — Как учёба?
Дэнни пожал плечами.
— Тяжело. И не так весело без твоей депрессивной задницы. Я скучаю по тому, как ты закатывал свои глаза. Насколько это странно?
— Не так уж странно. Я твой единственный реальный друг.
— Чушь. Когда ты возвращаешься? Скоро весенние каникулы, и я думаю о Флориде. Горячие девчонки для меня. Мускулистые чуваки для тебя. Ты не можешь сказать «нет».
Я фыркнул.
— Нет.
Он застонал.
— Но серьёзно, когда ты возвращаешься?
Я открыл рот, чтобы заговорить, но Мэллори меня перебил.
— Наверное, скоро. Доктор Арчера сказал, что он готов возвращаться в любое время.
— Что? — мой взгляд метнулся к Мэллори.
Мгновение он не поворачивался посмотреть на меня. А затем, наконец, когда посмотрел, выражение его лица казалось… отстранённым.
— Прости, Арчер. Я знаю, сейчас не лучшее время говорить об этом. Но я подумал, что ты не захочешь пропустить ещё один семестр, если можешь скоро вернуться.
Меня охватило чувство страха. Когда оно пришло, я потерял способность сказать хоть что-то.
— Эм, — произнёс Дэнни. — Ну, это потрясно, Эйс. Скажи мне когда, и я заберу тебя из аэропорта. Пап, что у тебя нового? Как личная жизнь? Всё ещё встречаешься с той женщиной, которая была последний раз, когда я приезжал?
Мэллори вздохнул и провёл руками по лицу, но ничего не сказал.
— Что такое с вами двумя? — спросил Дэнни.
Оторвав взгляд от его отца, я повернулся посмотреть на Дэнни. Он выглядел совершенно потерянным.
— Прости, — сказал я ему.
— Дэнни, — вдруг произнёс Мэллори, грубым тоном. — Сейчас не лучшее время. Я могу позвонить тебе позже?
— Эм, наверное. Конечно.
Мэллори тут же захлопнул ноутбук. Он вскочил с места, вышел в гостиную и присел на корточки перед камином.
Моё сердце угрожало вырываться из груди, но я вышел за ним. Я стоял за его спиной, пока он кидал сухую бумагу в камин, зажигал спичку и бросал её внутрь.
Когда он встал, я коснулся его плеча, чувствуя благодарность, когда он не поморщился.
— Я останусь, — тихо сказал я.
Он быстро развернулся, снял мою руку со своего плеча и нежно прижал костяшками к своей щеке.
— Ты не можешь.
— Могу. И останусь. Только скажи, что хочешь, чтобы я остался.
— Я не могу.
— Почему нет?
— Ты знаешь, почему нет, Арчер.
У меня начало пересыхать горло. Руки начали дрожать.
— Не делай этого.
— Я не могу дать тебе того, о чём ты просишь. Пожалуйста, не проси меня. Я не хочу говорить тебе «нет».
— Не говори мне, что ты жалеешь о том, что произошло, — тихо умолял я.
— Не скажу.
— И не говори, что ты ничего ко мне не чувствуешь.
— Этого я тебе тоже не скажу. Я не стану тебе врать, но я не могу пойти на это.
— Почему?
Он вздохнул, уронил мою руку и поднял голову, чтобы посмотреть на потолок.
— Есть миллион и одна причина.
— Потому что я мужчина? Потому что я младше тебя? Потому что я лучший друг твоего сына?
— Да, Арчер.
— По всем этим причинам, но не потому, что я тебе не дорог.
— Да.
— Это не честно.
— Ничего из этого не честно, — огрызнулся Мэллори. — Не честно, что ты потерял своих родителей, а я свою жену. Не честно, что единственное утешение за все годы мы нашли только друг в друге. Это не честно, чёрт возьми.
— По крайней мере, мы что-то нашли. По крайней мере, мы нашли какое-то счастье.
— Это не может длиться долго, и ты не можешь остаться здесь.
— Потому что ты боишься, — обвинил я.
— Верно.
— Чего ты боишься?
Он вскинул руки в воздух.
— Всего. Причинить боль своему сыну. Причинить боль тебе.
— Дэнни понял бы.
Мэллори невесело рассмеялся.
— Его отец и его лучший друг? Вместе? Думаешь, он просто принял бы это?
— Он хочет, чтобы мы оба были счастливы, так что да, думаю так.
— Он подумает, что мы оба кормимся депрессией друг друга.
— Ты думаешь, что мы занимаемся этим?
Мэллори молча смотрел на меня.
— Боже! — закричал я. — Ты так и думаешь. Ты не думаешь, что это настоящие чувства. Ты думаешь, нам просто… что? Одиноко?
Он с твёрдым выражением лица пожал плечами.
— Я не знаю.
— Ты не счастлив, когда я рядом?
Выражение его лица тут же поникло.
— Ты знаешь, что счастлив.
— Я хочу остаться здесь. Хочу попробовать.
Несправедливо, он притянул меня в свои объятия. И потому, что Мэллори был побережьем, а я волнами моря, гравитация взяла верх, и я прильнул к нему.
Он прижался губами к моим волосам и крепко сжал меня.
— Ты такой чертовски юный, Арчер. И такой чертовски красивый. И у тебя есть целая жизнь вдали отсюда, вдали от меня.
У меня начало щипать глаза.
— Я не хочу жизни вдали от тебя.
— Что ты будешь делать? Останешься здесь? Уйдёшь из университета? Откажешься от мечты поступить в академию? Откажешься от того, чем хотел заниматься всю свою жизнь — от того, что ты так чертовски любишь?
Тон его голоса чуть не сломал меня. Но в его словах была правда, которая меня добила.
Я оттолкнул его от себя.
— Я мог бы что-нибудь придумать. Я могу пойти учиться здесь. Планы меняются, Мэллори.
— Я это знаю. Но они не могут измениться так, чтобы ты был со мной. Ты не можешь отказаться от того, чего хочешь в жизни, и я понятия не имею, что скажу своему сыну. Я не знаю, достаточно ли я сильный для всего этого.
— Не говори мне чушь о том, что отталкиваешь меня потому, что знаешь, что для меня лучше.
— Я не говорю. Я думаю, так лучше и для меня. Но ты найдёшь кого-нибудь другого, — тихо сказал он. — Но это не могу быть я. Это не я. Ты лучший друг моего сына, и ты такой чертовски юный. И да — я слабый, я боюсь, и я эгоист. А ты сильный и…
Я тут же перебил его, не давая сказать ему слов, которые он никогда не сможет забрать обратно.
— Не надо, Мэллори.
Он тяжело вздохнул, его плечи опустились.
— Потому что ты по-прежнему скорбишь из-за потери своего отца.
— Дело не в этом, — из моего голоса пропали все эмоции.
Мэллори грустно улыбнулся мне.
— Думаю, в этом.
— То, что я чувствую к тебе, не имеет никакого отношения к тому, что я потерял отца, и иди ты к чёрту за то, что вообще предположил это.
— Прости, Арчер, — всё, что он сказал.
Мы стояли в двух шагах друг от друга, но находились будто в разных мирах.
— Я не прощу тебя, Мэллори, — честно сказал я ему. — Не прощу, если ты оттолкнёшь меня.
Он кивнул.
— Я знаю.
— Тогда я забронирую сегодня билет на рейс и улечу завтра утром.
— Я могу отвезти тебя в аэропорт.
— Я вызову такси до города и сяду на автобус.
Я развернулся, чтобы уйти, но остановился прямо перед тем, как завернуть за угол в коридор.
— Ты не думаешь, что то, что мы чувствуем друг к другу, стоит шанса? — спросил я.
Он сделал краткую паузу. Я наблюдал, как на его лице промелькнула сотня выражений. А затем:
— Нет.
— Нет?
— Нет.
Это всё, что потребовалось, чтобы разбить мне сердце. Слово из трёх букв. Не смерть семьи, не то, что от меня отказался родной брат.
Слово из трёх букв от мужчины, которого я любил.
Я проснулся рано утром с тошнотворным ощущением в желудке.
Вернувшись в свою комнату в тот вечер, я забронировал билет на самый ранний рейс до дома, на автобус и заказал такси, чтобы меня забрали на рассвете. Не в силах спать, я собрал все свои вещи и принял душ.