– Агата!
Она подняла задние глаза. Насчет голоса она не ошиблась: мужчиной, который приближался к ней сзади, действительно был ее брат.
– Я чуть с тобой не разминулся, – сказал, догнав ее, Пио.
– У меня назначена встреча, – коротко сказала Агата.
– Можно пройтись с тобой? Я не отниму у тебя время.
Агата безразлично пророкотала.
– Вчера меня отпустили, – объяснил Пио, двигаясь рядом с ней и хватаясь за ту же самую опорную веревку. – Чира пришла, чтобы со мной встретиться, но сказала, что ты до сих пор сердишься.
– И с чего мне сердиться?
– Я не имею отношения к происшествию с москитом и Станцией, – заявил Пио. – Затея была опасной, и если бы я хоть что-то об этом знал, то сам попытался бы ее предотвратить.
Агата ему не верила, но понимала, что начав спорить о внутренней иерархии миграционистов с тем, кто знал о ней не понаслышке, лишь выставит себя на посмешище.
– Ну что ж, выкинуть этот трюк во второй раз уже не получится, – сказала она. Разворот Бесподобной превратил всех собратьев Объекта в обычную материю, а гремучие звезды – всего-навсего в пыль, медленно дрейфующую по космосу. – Теперь нас ждут шесть поколений космической безмятежности.
– Тем лучше, – ответил Пио.
– А ты знаешь, что двигатели работают безо всяких ограничений? – добавила Агата.
– Я узнал об этом не позже остальных, – ответил он. – Нам разрешали смотреть новости.
Мимо прошла женщина, которая дважды взглянула на них, прежде чем узнала Пио, после чего поспешила прочь. Агата почувствовала, что ее отношение к брату немного смягчилось. Она представляла, что выйдя из тюрьмы он разразится тирадами, отрицающими любой неудобный для него факт.
– Если сейчас воздух из системы охлаждения просочится наружу, – сказала она, – он смешается с ортогональным скоплением, испортив его стрелу времени. И однако же… – Она замолчала и развела руками. – Я не чувствую, что сгораю.
Пио прожужжал.
– Мне кажется, ты винишь меня не из-за москита; я думаю, ты до сих пор наказываешь меня за мои дебаты с Лилой. У нас могли возникнуть проблемы из-за столкновения разных стрел времени. На тот момент никто не доказал обратного, и с моей стороны было правильным обратить на это внимание.
– То есть ты бы сказал, что нам повезло, – наседала Агата, – но теперь, когда ничто не удерживает нас от возвращения и воссоединения с прародителями, ты доволен?
– Это серьезное требование, – не задумываясь ответил Пио. – Если ты спрашиваешь, собираюсь ли я выступать в поддержку каких-либо изменений курса в ближайшем будущем, то мой ответ – нет. На данный момент мы сделали все от нас зависящее, чтобы обезопасить Бесподобную, и риски, которые могли бы потребовать безотлагательных мер, нам не грозят.
Он указал на пол – в сторону края горы и окружавшего ее космоса.
– Но как сама Лила говорила во время дебатов, ортогональные миры никуда не делись и больше не представляют для нас опасности. Так что не проси меня отказываться от возможностей, которые они могут нам дать. Прямо сейчас я просто призываю людей сохранять широту взглядов. Что в этом такого уж страшного?
– Ты забыл свой собственный лозунг: «Пусть предки сгорят», – сказала Агата. – С какой стати люди должны непредвзято относиться к таким воззваниям?
– Пусть сгорят, если это необходимо, – поправил ее Пио. – Если любая альтернатива будет еще хуже.
Агата остановилась.
– Знаешь, иногда тебе почти удается меня убедить. Но ты был готов бросить родную планету, исходя из куда более слабых доводов, чем необходимость.
Пио виновато поднял руки.
– Я увлекся во время дебатов. Я знаю, что этим оскорбил тебя, и прошу прощения.
Они почти дошли до поворота, ведущего к кабинету Лилы. Сейчас Агате уже не хотелось идти в обход ради запасов еды – если Пио будет настаивать на том, чтобы составить ей компанию.
– Мне надо идти, – сказала она. – Можешь передать Чире, что старался как мог, но все без толку.
– Ты о чем вообще? – Однако недоумение Пио выглядело слегка неестественным, и потому неубедительным.
– Тебе стоит заняться чем-то полезным, – предложила Агата. – Я уверена, что в медицинских садах до сих пор нужны работники для восстановления почвы.
– А твоя работа полезна? – парировал он. – Сама бы занялась садоводством.
– Прощай, Пио. – Агата зашагала в сторону развилки, мельком поглядывая на своего брата задними глазами в надежде, что он направится по коридору туда, откуда они пришли, и ей самой все-таки удастся попасть в столовую. Но он, по-видимому, тоже был голоден, поскольку отправился в столовую сам.