Рамиро поблагодарил ее, и Тарквиния оборвала связь. При всей избыточности, встроенной в его собственную систему, независимая ручная проверка всегда приветствовалась как доказательство того, что программное обеспечение адекватно сообщало о реальном положении дел.
Советники друг за другом покинули пультовую; следом за ними вышла Грета. Рамиро откинулся на свою страховочную привязь и расправил плечи, тихо щебеча от облегчения. Всю остальную работу программа, управляющая фотоникой, в принципе могла выполнить безо всякого вмешательства с их стороны: остановить вращение, развернуть гору так, чтобы огромные двигатели, расположенные у ее подножия, были направлены в нужную сторону, затем запустить эти двигатели и следить за тем, чтобы они излучали свет в точности необходимой мощности и частоты, пока скорость горы относительно их родной планеты не поменяется на полностью противоположную. Рамиро представлял себе, как он день за днем сидит перед своей консолью, наблюдая за разыгрывающимся сценарием. И если надеяться на то, что Бесподобная действительно сможет самостоятельно управлять своим полетом в течение ближайших трех лет было чересчур оптимистично, его вполне устроит и расклад, при котором программа сумеет обнаружить и описать любые проблемы, с которыми не смогла справиться своими силами.
– Рамиро?
Он поднял глаза; Тарквиния снова появилась на навигационном экране.
– В чем дело? – спросил он, удивившись, что она так быстро вернулась с новостями.
– Без паники, – сказала она. – Торможение идет без нареканий.
– Но?
– Я только что видела последний снимок ореола.
Беспокойство Рамиро усилилось. Навигаторы использовали ультрафиолетовые снимки окружающего Объекта пространства для измерения плотности межзвездного газа, следы которого можно было увидеть, благодаря их аннигиляции в результате столкновения частиц газа с пылевым ореолом ортогонального астероида.
Тарквиния прочла выражение на его лице и тихо прожужжала.
– Плотность газа не увеличилась; коридор и сейчас должен быть безопасным. Но на снимке было кое-что неожиданное. Мне кажется, это был москит, улетающий от Станции.
Рамиро попытался осмыслить ее слова.
– Я слышал, там остался один из москитов; в последней смене не хватило пилотов, чтобы вернуть все корабли. Его должны были привязать, но, я думаю, там вполне могла произойти утечка воздуха, которая оттолкнула его от Станции.
– Я не имела в виду, что он дрейфует в космосе, – перебила его Тарквиния. – Он летел с работающими двигателями. Часть вспышки была направлена в нашу сторону – и это единственная причина, по которой москит попал на снимок.
– Но ведь на Станции никого нет. Оттуда всех эвакуировали.
Тарквиния знала, что именно она видела.
– Как думаешь, кто-нибудь мог запрограммировать москит? – спросила она. – Чтобы он взлетел сам по себе, после того, как ответственные за это покинут Станцию?
– Это возможно, – неохотно согласился Рамиро. – Но с какой стати им это делать?
– Понятия не имею. Но либо так, либо кто-то умудрился остаться.
– На что ты намекаешь? Какие-то разочарованные избиратели из числа сторонников Пио решили, что они все-таки добьются своего… на Станции? – Рамиро не знал, удивляться ему или хвататься за голову от ужаса. Подобные амбиции казались забавными, но если на Бесподобной действительно нашлись уклонисты, которые решили, что безопаснее всего их детям будет жить на заброшенной исследовательской базе, то когда они заморят себя голодом, станет уже не до смеха.
– На этом снимке изображен москит с работающими двигателями, – сказала в ответ Тарквиния. – Я не собираюсь строить догадки о том, есть ли внутри него люди – и тем более, какими мотивами они могли руководствоваться.
– Хочешь, чтобы я разыскал Советников? – Рамиро не знал, кто был обязан следить за тем, чтобы все до единого пассажиры находились внутри Бесподобной до начала остановки вращения, но он был рад, что эта задача никоим образом не входила в сферу его ответственности.
– Думаю, стоит так и сделать, – ответила Тарквиния.
Рамиро ослабил свою страховочную привязь.
– Если бы у нас были камеры в каждом коридоре, – задумчиво произнес он, – и программы для распознавания инвариантной анатомии…
– То мы могли бы провести автоматическую перепись до запуска двигателей? – предположила Тарквиния.
– А, хорошая мысль. – Сам Рамиро мыслил не столь масштабно. – Я просто думал над тем, как доставить сообщение людям, пока они сами бродят по Бесподобной. – Однако ни Грета, ни ее гости не могли уйти далеко. – Ты уверена, что это не ложная тревога?