Все четыре центуриона отсалютовали и двинулись по своим местам в колоннах вспомогательной пехоты, построившихся по обе стороны от тяжелого деревянного тарана – главного орудия, которое должно было проложить дорогу в крепость. Дубн – высокий широкоплечий молодой центурион с фигурой атлета и густой черной бородой – перебросился парой фраз со своим опционом, и тот отправил дежурных проверить готовность солдат к бою. Пока они в последний раз осматривали оружие и доспехи, Дубн громким голосом повторил приказ – занять первый бастион, – затем вытащил из ножен короткий меч и поднял щит. Усмехнувшись, он обернулся к Марку, который спокойно стоял перед своей центурией, еще даже не успев надеть шлем, висевший на руке.
– Когда в прошлом месяце мне вручили жезл из виноградной лозы, я подумал, что мне не придется больше носить тяжеленный щит.
Глаза друга горели возбуждением перед предстоящим боем. Ростом Марк не уступал Дубну, хоть и выглядел тоньше. У него были черные, как вороново крыло, волосы, карие глаза и смуглая кожа, тело покрывала рельефная мускулатура – результат многих месяцев беспрестанных тренировок. Внешне молодой центурион мало походил на солдата вспомогательных войск, куда набирают парней из местного населения. На левом бедре у него висел длинный кавалерийский меч в ножнах, а в руке он держал более короткий гладиус. Искусной работы рукоять меча, сделанная в виде головы орла, отливала в свете послеполуденного солнца золотом и серебром.
– …И в результате ты снова держишь в руках эту разрисованную деревяшку, как будто по-прежнему стоишь в шеренге? Может, лучше возьмешь свой жезл? Как полагаешь, Дубн?
– Ну, нет, спасибо, Марк! Уж лучше я еще разок потаскаю эту ношу. Синеносые не вечно будут прятаться. Как только мы прорвемся через ворота, в нас полетит все, что можно, вплоть до старых корыт. Но это если мы прорвемся. Не хочешь в последний раз повести в бой Девятую центурию?
Его друг покачал головой, указав на передний ряд выстроившихся за ним воинов.
– Теперь это твои люди. Я только присоединяюсь. Ты первый, центурион.
Внезапный рев труб, призывавший замершие в ожидании центурии приготовиться к атаке, заставил их напрячься. Марк натянул шлем, скрыв лицо за жесткими линиями нащечников, и тоже взял щит.
– Пехота, в наступление!
Юлий, стоявший во главе левой колонны, обернулся к солдатам.
– Вперед, тунгрийцы!
По его команде подразделение, построенное в две колонны, размеренным шагом двинулось вниз по пологому склону холма, который спускался к крепости. С трех сторон крепость была совершенно недоступна из-за поросших лесом крутых склонов, обрывисто уходивших вниз с севера, юга и востока. Подойти к ней можно было только с запада, где плоский и безлесный гребень изгибался, примыкая к горе. Там располагалась артиллерийская поддержка и две когорты легиона, готовые последовать в наступление за тунгрийскими ауксилиями. По обеим сторонам от гребня склоны были покрыты густыми зарослями дуба и березы, и пробиться через густой подлесок из остролиста, ольхи и орешника было практически невозможно. Широкая часть гребня почти напрямую вела к массивным деревянным воротам. Однако обитатели крепости, предвидя очевидный маневр, возвели с западной стороны сложную систему защитных сооружений. Внутреннюю часть крепости, расположенной на плоской вершине горы, окружали три последовательно стоящих частокола из толстых деревянных бревен.
При приближении к деревянному бастиону тунгрийцы укрылись щитами. Боевой таран с железным наконечником, сделанный из срубленного в соседнем лесу толстого дуба, висел на цепях между двумя рядами пленников, раскачиваясь взад-вперед. Каждая пара пленников была скована цепью, крепившейся на запястьях и обмотанной вокруг ствола. По обе стороны от голых по пояс пленников маршировали солдаты с обнаженными мечами.
В зловещей тишине центурион отрывисто крикнул:
– Когда подойдем к воротам, раскачивайте таран изо всех сил. От этого зависит ваша жизнь. – Он выждал немного, чтобы те из пленников, кто говорит на латыни, перевели его слова остальным. – Когда ворота будут проломлены, вас освободят от цепей, и вы сможете войти в форт и сразиться с его защитниками тем оружием, которое там найдете. Если вы вдруг вздумаете бежать, стоящие рядом солдаты прикончат вас без тени сомнения. Оставшиеся в живых получат второе клеймо и вернутся в свои деревни.
Кое-кто из пленников невольно бросил взгляд на клеймо, безжалостно выжженное у них на правом предплечье. Буква «С» означала captivus – пленник.
– Напоминаю: если попробуете сбежать, то при отсутствии второго клейма в случае повторной поимки вам грозит распятие. А это, парни, не самый приятный способ расстаться с жизнью. Лучше умереть в бою, чем вымучивать свой последний жалкий вздох в агонии, вися, как кусок гнилого мяса.