— Присаживайтесь, — пригласил Диспетчер и сам с кряхтеньем опустился на пол.
Иван последовал его примеру, заметив:
— Мне кажется, это уже не совсем африканский стиль. Это скорее юрта кочевников…
— Не стоит заострять свое внимание на мелочах, — отозвался Диспетчер. — Вам же уютно, не правда ли? А это и есть главное, вопрос стиля — вторичный вопрос. Если вы слышите хорошую музыку, то вы в первую очередь отмечаете, что она хорошая, что она задевает струны вашей души… А уж кто ее написал — Моцарт, Леонард Бернстайн или Филип Гласс — это не столь важно…
— Кстати, о музыке, — усмехнулся Иван. — Все-таки эти трое на сцене — явно не Моцарт, Бернстайн и как там его…
— Бесспорно, — согласился Диспетчер. — Но и эта музыка замечательна. Знаете чем?
— Чем же?
— Она очень громкая.
— Это еще мягко сказано.
— И вам пришлось даже напрягать голосовые связки, чтобы быть мною услышанным. Так?
— Не спорю.
— И если так трудно услышать друг друга двум людям, находящимся вне данного сооружения, то оцените, каковы шансы, что кто-то стоящий в зале услышит наш разговор здесь?
— Я понял вашу мысль, — Иван посмотрел на стены хижины, имитировавшие стебли тростника. — Не знаю, из чего это сделано, но звук глушит прилично.
— Теперь вы понимаете, — многозначительно произнес Диспетчер. Иван не согласился:
— Я понимаю только то, что случайный человек наш разговор не подслушает. Но тот, кто хотел бы узнать содержание именно нашей беседы, вполне мог поставить микрофон нам под стол и не тереться ухом о стену этого чудного сооружения.
— Логично, — согласился Диспетчер. — И мне приятно, что я выбрал именно такого здравомыслящего человека, как вы.
— Как там насчет микрофонов? — напомнил Иван.
— Пусть это вас не волнует. Конечно, мы можем перевернуть стол и вместе поискать «жучок», но не хочется напрасно тратить время. У меня хорошее информационное обеспечение, и я знаю, что в этом ресторане действительно есть два стола с постоянно работающими микрофонами. Их использует ФСБ для своих операций. Не волнуйтесь, наше место — чистое.
— Точно? Абсолютно?
— Абсолютной точности, как и абсолютной истины, не существует. Любой здравомыслящий человек вроде нас с вами должен оставлять вероятность случайности, чуда, падения метеорита и так далее. Так вот, я могу утверждать, что нашу беседу никто не подслушивает, и истинность этого утверждения составит девяносто восемь процентов.
— То есть все-таки…
— Конечно. Существует двухпроцентная вероятность того, что мы с вами стали объектом сверхсекретной операции некоей спецслужбы или некоей неправительственной организации. Возможно, что они держат меня или вас, или нас обоих под колпаком уже долгое время. А мы этого не замечаем. Возможно, что метрдотель получил от них соответствующие указания и проводил нас на специально оборудованное для прослушивания место. Может быть такое?
— Вряд ли, — решительно сказал Иван. — Меня-то уж точно никто не держит под колпаком. Я проверялся и…
— Не будьте таким категоричным, — заметил Диспетчер. — Я тоже скажу «вряд ли». Но не исключу такой возможности окончательно. Я отвожу этому варианту двухпроцентную вероятность. Это немного. Но и риск величиной в два процента может быть сокращен до совершенно незначительной величины.
— Каким образом?
— Что толку в подслушивании, если в разговоре не называется имен, не упоминается дат, названий? Не дается инструкций и указаний к действию? Грош цена такому разговору, с точки зрения подслушивающего. Вы согласны?
— Ну да.
— Спрашивается, зачем же мы будем делать наш разговор ценным для гипотетического подслушивателя? Мы с вами сделаем его совсем скучным и несодержательным.
— Танцуйте, — сказал Иван. — Вы — ведущий, я — ведомый. Следую за вами.
— Хорошо. Давайте только подождем, пока принесут заказ, а потом уже и начнем. В спокойной обстановке.
— Вы сделали заказ? Я что-то не заметил.
— Шепнул официанту пару слов на ушко, — признался Диспетчер. — Кстати, рекомендую здешнюю кухню. Оригинально, но не слишком. Во всяком случае, не заставят есть саранчу, обжаренную в масле.
— Чем же они кормят? Бифштексом из носорожьей ноги?
— Это тоже можно устроить. Но не советую — жестковат.
В дверь хижины коротко постучали, и появился официант с подносом. Он выгрузил на стол две чашки кофе и два неглубоких блюдца с какой-то белой массой.