— Но тогда встает вопрос, — развил свою мысль Иван. — А могу ли я полностью доверять вам? И каково процентное выражение истины в ваших словах?
— Вы же не первый раз со мной работаете, у вас были претензии?
— Я боюсь, что если они появятся, то будет уже слишком поздно жаловаться.
— Правильно, — кивнул Диспетчер. — Вы здраво мыслите, этим вы мне и нравитесь. А что касается процента истины… Верьте мне — все, что я могу вам сказать. Но держите ушки востро.
— Так чего же больше: веры или навостренных ушек?
— Ей-богу, смешной вопрос… особенно от вас забавно его слышать. — Диспетчер приставил к своей лысой голове два пальца в растопырку, указательный и средний. — Кстати, вы верите в гадания?
— Какие?
— Самые доступные, без закалывания петухов и баранов. На кофейной гуще, например.
— Не имею такой привычки.
— А что так? — заинтересовался Диспетчер. — Принцип? Или просто не доводилось?
— Я не думаю, что расположение остатков вашего кофе на дне чашки как-то изменит действительное течение событий…
— А кто говорит об изменении событий? Речь идет о том, чтобы прочесть знаки, рассказывающие о течении событий, — пояснил Диспетчер.
— Но из этих знаков потом вы делаете выводы и совершаете поступки, не так ли?
— Естественно.
— А вы уверены, что верно прочитали знаки?
— То есть?
— Два разных человека способны увидеть в чернильной кляксе два совершенно разных предмета. То же самое с кофейной гущей…
— Ну уж нет, — возразил Диспетчер и показал дно своей чашки.
— И что из этого? — с иронической усмешкой спросил Иван. Было немного забавно, что этот пожилой и видавший виды человек, который считает правдой лишь каждое второе из сказанных ему слов, безоговорочно доверяется случайной форме кофейного осадка.
— Как что? — удивился Диспетчер. — Посмотрите внимательно. Видите рисунок?
— Допустим.
— И как же его можно толковать по-другому? — оживляясь, спросил Диспетчер.
— Не знаю, — пожал плечами Иван. — Кстати, а что вы видите?
— Как что? Это самолет. Видите, крылья, корпус, и могу заметить, что это абсолютно точное предзнаменование.
— Но я вижу другое, — мягко заметил Иван.
— Что же?
Это православный крест. Вот одна перекладина, вот вторая, под наклоном. Вы собираетесь посетить службу?
— Да нет, что за чушь? — Диспетчер поднес чашку к глазам и внимательно изучил осадок. — Где вы тут нашли вторую перекладину? Это явно самолет, двух мнений здесь бьггь не может!
— Я не буду спорить, но останусь при своем мнении, — сказал Иван, с трудом пряча улыбку.
— А теперь давайте посмотрим вашу чашку, — предложил разошедшийся не на шутку Диспетчер. — Что вам сулит судьба?
— Пусть это останется для меня сюрпризом, — Иван закрыл свою чашку ладонью. — Тем более что я убежден — все эти предсказания никак не способны изменить предначертанное. Лучше не знать и не расстраиваться заранее…
— Ах вот оно что! — торжествующе воскликнул Диспетчер.
— А что? — удивился Иван такой реакции собеседника. Было похоже, что Диспетчер уличил его в каком-то страшном преступлении.
— Вы, оказывается, фаталист! — припечатал Ивана Диспетчер.
— Зачем же сразу оскорблять…
— Вот почему вы не верите гаданиям на кофейной гуще! — не успокаивался Диспетчер.
— Все гораздо проще, — вздохнул Иван. — Обычно я пью растворимый кофе…
— О! — негромко сказал Диспетчер. — А я был о вас лучшего мнения…
— Но я надеюсь, наш сегодняшний договор остается в силе?
— Конечно, — заверил Диспетчер.
— Несмотря на растворимый кофе?
— Если бы вы знали, что пьют остальные, — поморщился Диспетчер.
— Несмотря на фатализм?
— У каждого свои недостатки.
— И несмотря на мой крест против вашего самолета?
— А вот тут вы погорячились, — Диспетчер погрозил Ивану пальцем. — Хоронить меня еще рано.
Глава 14
Домой Иван приехал в половине первого ночи. Он осторожно разделся, стараясь не разбудить жену, и только приготовился лечь на диване, как вспомнил об Артеме. Недолго поколебавшись, Иван на цыпочках ушел на кухню и утащил туда же телефон.
Плотно прикрыв за собой дверь, он набрал номер своей конспиративной квартиры, где теперь обретался школьный приятель. Было неудобно, что Артем уже двое суток как находился в вынужденном одиночестве. Иван торопился исправить неловкость и решился позвонить другу даже в такой поздний час.