— Минуточку, — Иван остановил поднесенную было к губам кружку. — Ты хочешь сказать, что больше мне не доверяешь? Я правильно понял?
— Не совсем.
— Тогда поясни, — Иван залпом осушил кружку. — Я весь внимание.
— Я не знаю, что случилось с тобой за эти годы. Я не знаю, насколько ты изменился…
— Много разных вещей случилось, много воды утекло, но это никак не повлияло на мое отношение к тебе. И все, что ты мне расскажешь, останется между нами. А если тебе нужна помощь, то я уже здесь, и можешь больше ни к кому не обращаться. Я ничего не забыл, я помню, что мы были друзьями, и никогда этого не забуду. Так что можешь не волноваться насчет доверия и прошедших лет — я все тот же.
— Это хорошо, — сказал Артем без особого энтузиазма. — Хорошо, что ты так говоришь. Только ты еще не знаешь, о чем я тебя попрошу.
— Не имеет значения. Все что хочешь.
— Неужели?
— Ну, если ты захочешь одолжить мою жену… Пожалуй, я откажу. А в остальном…
— А ведь ты не спросил меня о главном.
— О чем? — Иван сделал недоумевающее лицо.
— Ты не спросил, что же случилось со мной за эти годы? Изменился ли я? С тобой-то все ясно, ты, как и раньше, — душа нараспашку… А обо мне ты не побеспокоился — кем я стал, стоит ли брать меня с улицы в свой дом…
Иван внутренне расхохотался по поводу «души нараспашку» и сказал:
— Может быть, ты подзабыл, но я спросил тебя в тот же день, кажется, это было позавчера. И ты не ответил, а я решил больше не допытываться.
— Я побоялся, что если ты услышишь хотя бы часть правды обо мне, то не захочешь прикасаться ко мне.
— По-моему, ты твердо намереваешься меня оскорбить сегодня, — вздохнул Иван. — Я уже устал тебе объяснять, что не бросаю старых друзей на улице умирать от голода…
— Не торопись. Может статься, что твоим другом был совсем другой человек. Не тот, что сейчас сидит перед тобой.
— Да? Тогда это очень хорошая пластическая операция.
— Это не смешно, тебе надо хорошо подумать…
— Конечно, это совсем не смешно, — перебил его Иван. — Приезжаешь к старому другу, у которого возникли какие-то проблемы. Битый час ждешь, пока он наконец о них расскажет, а он все продолжает трепаться не по делу. Тот человек, не тот человек — плевать! Говори: в чем дело?
— Ну слушай, только потом…
— Ладно, этот этап мы уже проехали. Ты все пытаешься меня напугать, но сразу огорчу: у тебя это не получится. Ближе к делу.
— Ближе к делу? Я убил человека. Такое начало тебя устраивает? — язвительно спросил Артем. — Это тебя не пугает?
— Абсолютно, — хладнокровно сказал Иван. — С этого и нужно было начинать. А то развел бодягу… Что дальше?
— Вообще-то я убил не одного человека, — уже растерянно продолжил Артем.
— Назови сразу окончательную цифру, — предложил Иван, подумав про себя: «А если бы я назвал тебе свою цифру, ты бы просто упал со стула».
— Я не знаю окончательную цифру. Мне приходилось убивать несколько раз. Но только чтобы защититься самому.
— Понятно, — кивнул Иван. — И даже Уголовный кодекс это понимает.
— У меня была такая работа, что постоянно возникали рисковые ситуации… И несколько раз выйти из таких ситуаций можно было только через кровь.
— Понятно. Можешь не рассказывать о работе, о ситуациях — это твое личное дело. Расскажи мне о проблемах, которые у тебя возникли.
— Ты не хочешь спросить меня о том, как…
— Я ни о чем не хочу тебя спрашивать, — пояснил Иван. — Расскажи мне то, что считаешь нужным. Остальное держи при себе.
— Хорошо, — Артем несколько удивился. Он предполагал более бурную реакцию на свои слова, и бесстрастно-деловой подход Ивана его несколько смутил. Цветков воспринимал это так, будто в убийствах людей, совершенных его старым другом, нет ничего из ряда вон выходящего. А может, так оно и было? Артем почувствовал себя слишком слабым для подобных дискуссий на моральные темы и перешел к фактам. — Недавно у меня вышла маленькая неприятность. Не в Москве, довольно далеко отсюда. У меня был кое-какой товар, а посредник и покупатель собрались меня кинуть, причем заодно и пристрелить. Я с этим не согласился, и в итоге вышла маленькая перестрелка…
— Ты все говоришь «маленькая», а проблемы, видимо, будут большие, — сказал Иван. Чтобы как-то занять свои руки, он принялся резать салями, одновременно не пропуская мимо ушей ни одного слова.
— Ну и я, как видишь, остался жив и здоров…
— А по тебе и не скажешь.
— Тем ребятам повезло меньше.
— Сколько ребят-то было? Посредник и покупатель, значит, двое?